Аферист его Высочества - Евгений Сухов Страница 9

Ну, и чего ему было бояться?

* * *

Итак, пожав руку Давыдовскому и выслушав его вопрос, каким это образом он, Шах, пребывает в Санкт-Петербурге и, похоже, весьма неплохо пребывает, Султан Эрганьянц улыбнулся еще шире и произнес:

– А я здэс живу.

– Давно? – спросил Павел Иванович.

– Восем лэт, – гордо ответил Шах. – С тэх самых пор, как вышел из Преабраженского дома.

– Ну, значит, ты здесь многих знаешь? – решил сразу брать быка за рога Давыдовский.

– Знаю коэ-каво, – согласился Шах.

– И из царствующего дома кое-кого знаешь? – продолжал допытываться Давыдовский.

– Нэт, из царствующего дома нэ знаю, – задержав на лице старого товарища долгий любопытный взгляд, ответил Шах. – Но знаком с тэми, кто знаэт коэ-каво иэ этаво дома. А кто тэбя интересуэт?

– Его Высочество великий князь Михаил Николаевич, – просто ответил Павел Иванович.

Бывший «царь всех армян» снова долго и пристально смотрел на Давыдовского. А потом сказал:

– Слющай, может, зайдем-ка мне, э? Пасидим, випьем. Атметим нашу встрэчу… Там и пагаварим…

Как выяснилось в процессе разговора, у Шаха на Гостином дворе имелось несколько лавок. Он торговал заморским англицким сукном, мехами, фруктами и восточными сладостями. А поскольку входил в Комитет по управлению Гостиным двором, то в доме Комитета имел собственный кабинет с комнатой отдыха, – дверь которой была закамуфлирована под шкаф с книгами. В этой комнате и обосновались старые приятели. На столе появились коньяк, икорка, фрукты и все остальное, что положено иметь на столе солидным мужчинам, давно не видевшим друг друга и расположенным к приятным воспоминаниям и последующему за ними деловому разговору.

– А ты помнишь, как Шпейер загнал губернаторский дворец английскому лорду? – спросил после первой рюмки Давыдовский. – Его сиятельство князь Долгоруков возвращается с семьей с дачи, а у него в кабинете хозяйничает этот лорд… И повсюду чужие вещи. Представляешь выражение лица генерал-губернатора?

– Нэт, нэ прэдставляю, – захохотал Шах. – Я бы, навэрнаэ, умер ат вазмущения. А где сэйчас Паша Шпейер?

– Сказывают, в Париже, – раздумчиво ответил Давыдовский.

– А ты помниш, как Валдемар вместе с Африканычем надули этава, как ево, барона Гур… Гур…

– Гурфинкеля? – подсказал старому товарищу Павел Иванович.

– Ага, ево, – снова захохотал Шах. – Всучить прайдохе-барону в фалшивой натариалной канторе купчую на адин из Маркизавых астравов с нэсуществующими плантациями этава чудадэйственнава фрукта нони, где нэт ничево, кроме скал, – эта был висший класс!

– Это точно, – соглашаясь, кивнул Давыдовский. – Я тогда еще за пару недель до этой аферы подготовил статью о тропических плодах нони. Ну, будто бы сок их очень полезен в медицинском плане: снимает боль и чувство тревоги, придает бодрость и силу и вообще оказывает весьма благотворное воздействие на весь организм человека. А потом опубликовал этот материал во всех московских газетах, чтобы барон Гурфинкель мог это самостоятельно прочесть.

– Помню, помню, сам читал эти газэты, – ухмыльнулся Шах. – Патом за эту тваю идэю пра сок нони ухватилис ученые и будта бы и впрям нашли в них чудадействэнную силу. Вах! Ты был самым лучшим мистификатаром срэди нас, граф.

– Ты мне льстишь, Шах.

– Нэт, дарагой, нэ лщу. Все имэнна так и было… – Шах немного помолчал. А потом спросил: – Ты давно видел Валдемара?

– Третьего дня, – ответил Павел Иванович. – Равно как и Африканыча, и «старика».

– Агонь-Дагановский тоже с вами? – удивленно поднял брови Шах.

– С нами, – подтвердил Давыдовский.

– Значит, у вас опят каманда?

– Да, – просто ответил Павел Иванович.

– Ну, что ж… – только и промолвил догадливый Шах.

Он налил еще по рюмке. Выпили. Закусили. И с удовольствием посмотрели друг другу в глаза.

– А помниш… – снова начал Шах.

Они предавались воспоминаниям еще не менее получаса, после чего Шах спросил:

– Что тэбе нужна знат пра великава князя Михаила Никалаевича, дарагой?

– А все, – ответил Давыдовский. – Склонности, привычки, слабости, отношения в семье… – начал перечислять он. – Чего он любит, чего ненавидит… Словом, все.

– Ясно, – подытожил Шах. – Тэбе нужна паднаготная великава князя.

– Именно, – подтвердил Давыдовский.

– Харашо, будет тэбе ево паднаготная.

– Я тебе буду очень благодарен, Шах…

– Да ладна… Чево нэ сдэлаеш для старава друга?

Больше Шах ничего не спрашивал. Только когда они прощались, уговорившись встретиться через два дня, Шах попросил:

– Патом как-нибуд расскажэш, э?

– Обязательно, Шах, – твердо пообещал Давыдовский.