Каталог киллерских услуг - Алексей Макеев Страница 9

– А тебе, выходит, это не по карману? – почти утвердительно произнес Пашка, внимательно наблюдая за Давыдовым, но при этом не переставая жевать.

– Допустим, я мог бы пойти тем же путем. Деньги бы нашлись. Но вот так откровенно, нахрапом я не могу. И потом, тут не только деньги. Я же тебе говорю, конъюнктура. Я понадеялся на свои старые связи, а когда оглянулся по сторонам, то понял, что мир в очередной раз изменился. Величко прет как танк, чувствует за собой крепкие тылы. Собственно, формально он уже своего добился. Теперь мне приходится отбрыкиваться и доказывать, что я не верблюд.

– Да, история! – покачал головой Пашка. – Ну а если все выйдет не по-твоему? Есть какие-нибудь планы?

– Не знаю. Голова кругом. Знаешь, как у боксера, которого послали в нокдаун.

– Про боксера не скажу, а вот тебя знаю как облупленного. Ты не готов долго держать удар. Если уж мы перешли на спортивный язык, длинная дистанция тебе не по зубам. Не обижайся, но это так. От тебя все ждали огромных успехов в науке – не получилось. Взялся за бизнес, и тут тебя обошли. А нужно было, как ты говоришь, обрастать связями, а не радоваться деловым успехам. Помнишь, как товарищ Сталин сказал про головокружение от успехов? Это для тебя они – успехи, а для окружающих – предмет зависти и вожделений. Как только увидели, что твоя скорлупа дала трещину, – тут тебе и врезали.

– Да, наверное, – понурив голову, согласился Давыдов.

Он заметно опьянел. После стрессов и бессонных ночей у него стали здорово сдавать нервы. Сейчас после водки и исповеди он расслабился, и его охватило странное равнодушие. Давыдову захотелось все к черту бросить и уехать куда-нибудь на край света, где ничего нет, кроме пустынного берега и одинокого маяка, открытого всем ветрам.

– Ну, ошибку никогда не поздно исправить, – благодушно сказал Пашка и твердой рукой налил водку в рюмки. – Каждая ошибка – это урок на будущее, верно? Тем более что я могу попробовать помочь твоему горю. Ну, будем!

Он поднял рюмку и опрокинул ее в рот. Давыдов с удивлением посмотрел на него и попытался сообразить, не ослышался ли он.

– Ты можешь мне помочь? – недоверчиво спросил он. – Каким образом?

Пашка помотал головой, подцепил вилкой кусочек огурца из салата и отправил его вслед за выпитой рюмкой.

– Во-первых, я не сказал, что могу помочь, – уточнил он. – Я сказал, что могу попробовать. Это не одно и то же. Но шанс у тебя есть.

– Интересно! И что же это за шанс?

– А вот это тебя не должно волновать. Это моя забота.

– Ты, случайно, не добрым волшебником работаешь?

– Совсем нет. Не волшебником и уж, конечно, не добрым, – усмехнулся Пашка. – Так, например, с тебя я намерен слупить за помощь кругленькую сумму. Сколько тебе не жалко?

– При чем тут жалко или не жалко? – начиная волноваться, сказал Давыдов. – Что ты собираешься предпринять? У тебя есть связи в кругу юристов? Или в московской администрации? Честно говоря, мне казалось…

– Знаю я, что тебе казалось, – отмахнулся Пашка. – Но повторяю, мои связи – не твоя забота. Тебе хочется избавиться от давления со стороны конкурентов? Если договоримся о цене, я попробую это для тебя устроить. Не получится – значит, не судьба. Ну, что решил?

– Ну, допустим, я говорю «да», – осторожно произнес Давыдов. – И что дальше?

– А дальше ты будешь должен выполнить несколько моих условий, – невозмутимо сказал Пашка. – Выполнить неукоснительно. Но сначала все-таки о сумме. За все я хочу сто тысяч долларов. У меня не крокодильи аппетиты. Живу скромно.

– Сто тысяч? – с сомнением повторил Давыдов. – Ну что ж, наверное, это не такие большие деньги за спасение фирмы. Но мне придется напрячься, чтобы собрать такую сумму. И я все-таки хотел бы знать, что ты намереваешься предпринять.

Пашка посмотрел ему в глаза строгим взглядом и медленно проговорил, подчеркивая каждое слово:

– Одно из моих условий – никакого интереса к моей работе. И вообще не упоминать нигде моего имени. Конфиденциальность в наших общих интересах. А с деньгами я тебя торопить не буду. Надеюсь, аванс в десять тысяч ты потянешь? А далее сам отрегулируешь сроки – в зависимости от того, насколько будет эффективной моя работа.

– Мне нужно подумать, – с ноткой растерянности в голосе сказал Давыдов. – Все это так неожиданно…

– Думай, – кивнул Пашка и налил Давыдову водки. – Только не очень долго, потому что через день-другой все может измениться, и ты окажешься в положении человека, который явился на вокзал, когда все поезда уже ушли.

Несмотря на выпитое, сердце Давыдова опять наполнилось тревогой. Но Пашка не дал собеседнику возможности предаться сомнениям. Он деловито продолжил:

– Пока думаешь, составь списочек. Всех, кто тебе в данную минуту мешает жить. Ну, там, Величко и те его «шестерки», которые грязную работу делают. Ты же наверняка знаешь кого-то из них. Особенно интересно, кого они приготовили на твое место. Все, что знаешь об этих людях, всю доступную тебе информацию – занеси в список. Завтра утром я тебе позвоню и скажу, где мы встретимся.

– Просто детектив какой-то! – пробурчал Давыдов. – Даже и не знаю, что думать. Ты предлагаешь мне помощь в таком щекотливом деле, а о себе ничего не говоришь.

– Я занимаюсь очень специфическими делами, – спокойно ответил Пашка. – Но тебе лучше не забивать этим голову. У тебя и так работы по горло. Занимайся судебными делами – апелляцию подавай, в комитет по имуществу жалобу – в общем, развивай бурную деятельность. И светись побольше в разных местах, чтобы все время на глазах у людей быть, понял? А мне завтра – список. И на этом пока все.

И на этом действительно все закончилось. Пашка внезапно вспомнил, что у него важная встреча, расплатился с официантом, тепло попрощался с Давыдовым и исчез так же незаметно, как и появился. Совершенно сбитый с толку, Давыдов залез в машину и приказал Савелию ехать в фирму.

Савелий молча завел машину и поехал. Однако что-то будто мучило его. Он ерзал на сиденье, а потом вдруг спросил:

– Алексей Петрович, а что это за человек, с которым вы сейчас встречались? Я его мельком у кафе видел, вы его давно знаете?

У Давыдова начинала болеть голова, он был страшно недоволен собой, и расспросы Савелия вызвали у него досаду.

– Старый друг, – буркнул он. – Тот самый, про которого я тебе в тот раз говорил. Тогда поговорить не удалось – вот сегодня встретились… А что?

– Да так, ничего, – помолчав, ответил Савелий. – Вроде я его раньше видел. Показалось, наверное.