Фейсконтроль на главную роль - Дарья Донцова Страница 9

– Кем был Варваркин по профессии? – прищурилась я.

– Помещик, – растерянно ответил Эрик. – Он вел хозяйство,пытаясь все делать по науке – советовал крестьянам держать часть земель «подпаром», имел сортовые делянки, отбирал для будущих посевов лучшие семена. Оченьбыл образованный для того времени человек!

– Верующий?

– В церковь, конечно, он ходил, атеистом не был, но о своихотношениях с богом не распространялся даже в дневнике.

– Разве такой человек станет заниматься мракобесием? –вопросила я. – И откуда бы Панкрату владеть магией?

– Он позвал на помощь колдунью, – на полном серьезе заявилЭрик.

Я с трудом сдержала смех. Нет-нет, нельзя хохотать,профессор надуется. Эрика следует убеждать с помощью логики.

– Думаю, тут есть нестыковка. Варваркин исправно ходил вхрам, а русская православная церковь предостерегает паству от общения сведьмами и иже с ними. Неужели библиотека была столь значимой для Варваркина,что он пренебрег спасением собственной души?

Эрик оперся руками о подоконник.

– Тебе не понять его психологию. Рухнул веками устоявшийсяуклад. Малограмотные крестьяне и рабочие, как неразумные дети, кинулисьуправлять государством. Но Варваркин отлично понимал: речи о народномсамоуправлении предназначены для быдла, которое взяло Зимний дворец и убилобатюшку-царя со всей его семьей. Разве Ленин из пролетариев? Или, может,Троцкий с трудом читал букварь? Каменев, Бухарин, Зиновьев, Рыков… Никто из нихза сохой не ходил! В стране произошел государственный переворот. До Киряевкибольшевики просто пока не добрались, а местные крестьяне любили Панкрата,поэтому его не тронули. Варваркин был не богат, домашних театров не имел, как,скажем, Оболенские или Голицыны, жил скудно, все тратил на книги. А на чтоселянам тома? Золото, драгоценные камни, земля, скотина – вот, по их мнению,богатство. У Панкрата же имелись лишь ветхие бумажонки. Вот и жил себеВарваркин потихоньку. Уехал прочь, когда почувствовал опасность: аристократиювырезали, вот-вот до второй и до третьей линии дворянства доберутся.

Эрик перевел дух, помолчал. Молчала и я, про себя размышляя,к чему он клонит. Наконец профессор продолжил:

– Здесь в лесу жила ведьма, Софья Скавронская.

– Полька? – перебила я.

– Мне все равно, кто она по национальности, – дернул шеейЭрик. – Баба знахарствовала, травки знала, роды принимала. Поговаривали,мужиков привораживала и аборты делала. Вот к ней Панкрат и отправился. ИменноСофья наложила заклятие. Ты в деревню-то сходи, послушай старушек!

– Каких? – растерялась я.

– Местных, – пояснил Эрик. – Живы еще бабули, помняткой-чего. Допустим, Лариса Матренкина, ей мать про Скавронскую рассказывала.

– Это же когда было!

Эрик взял со стола коробку с ассорти, выбрал конфету.Засунул за щеку и, не предлагая мне угоститься, заявил:

– А не так уж и давно. Скавронская умерла в началедевяностых. За сто лет ей было!

– С ума сойти!

– Это только кажется, что прежние времена в Лету канули, –заявил Эрик, – а начнешь копать и понимаешь: самой старухи нет, но есть еевнучка, а бабка ей про заклятие растрепала.

– У Скавронской осталась родственница? – уточнила я.

– Знаешь, в чем суть заговора? – не ответил на мой вопросЭрик.

– Нет.

– Вскрыть тайник может либо Панкрат Варваркин, либо человек,которого он уполномочил, либо совершенно безгрешная личность, не обремененнаякорыстью. Остальные, покусившиеся на клад, умрут в мучениях через двенадцатьчасов. Панкрат весьма подробно орисал симптомы болезни, которая поразит вора:сначала поднимется температура, потом начнутся насморк, кашель, кровохарканье –и летальный исход.

– Под это описание подойдет куча инфекций, – усмехнулась я.

– Ага. Но я не хочу рисковать. Панкрат Варваркин меня неуполномочивал, и я грешил, причем не один раз. Не соблюдал посты, не особо чтилродителей. Нет, я не намерен лезть в пещеру. Кстати, в деревне помнят случай,когда местный башибузук, пьяница Петька, решил поживиться. Он исчез на сутки,затем приполз домой в невменяемом состоянии и признался матери, что хотелотыскать клад Варваркина. «Думал, там золота сундуки, – шептал пьяница в бреду,– но не сумел взять, лаз прошел, и в темноту попал. И больше ничего не помню.Еле домой добрался!» Петька умер утром, его смерть так напугала киряевцев, чтоони с тех пор даже шепотом боятся говорить о Панкрате. Во время Отечественнойвойны большая часть населения деревни погибла, в селе остались лишь женщины смладенцами да старухи, о Варваркине почти забыли. Да, я нашел вход в пещеру,но…

И так, и этак пытаясь переубедить профессора, я потерпеланеудачу. Вернулась к лежавшей в гостиной на диване Нине и сказала:

– Он непоколебим.

– Понятно, – процедила подруга и отвернулась к стене.

Мне стало неуютно.

– Извини, мне пора ехать.

– До свидания, удачи тебе, – мрачно пожелала подруга.

Я вышла на крыльцо. Похоже, Нина совсем расстроилась.Впервые меня отпустили из Киряевки, не предложив ни обеда, ни чая. Лаврентьеваотнюдь не жадный человек, она всегда радушно выставляет на стол угощенье, а тутдаже кипяточку не плеснула…

Я села в машину и поехала в сторону шоссе. В любом скандалеили ссоре бывает пик, выброс эмоций, когда участники конфликта начисто теряютспособность разумно мыслить. Сейчас у Лаврентьевых именно такая ситуация. Пустьбуря уляжется, завтра я вернусь, и, думаю, совместными усилиями мы сумеемуломать Эрика. Хотя зачем он нам нужен?