Непобедимая жара - Ричард Касл Страница 9

— Я хотела дать ей время подумать над ответом; может, в первый раз память ее подвела, — пояснила детектив. Затем Никки обернулась к Роксан, по-прежнему одетой в костюм из искусственной кожи. На лице женщины было то же презрительное выражение, что и сегодня утром в офисе. — Вы совершенно уверены, что не имели никаких дел с отцом Графом?

— Каких еще дел, в церкви, что ли? Не смешите меня. — Она откинулась на спинку стула и с самодовольным видом посмотрела на старика. — Он не был моим клиентом.

— А кто-нибудь еще имел доступ к помещению, где хранились записи с камеры?

— Ха, — вмешался адвокат. — Много толку от вашего ордера.

Глаза его, сверкнувшие за грязноватыми линзами очков, которые закрыли половину лица, показались Никки огромными.

— Мисс Пельтц, у кого еще были ключи?

Роксан взглянула на адвоката, тот одобрительно кивнул, и она ответила:

— Только у меня. Был всего один комплект.

— И никаких других дисков нет, Роксан?

— На кого она, по-вашему, работает, — встрял адвокат, — на Департамент внутренней безопасности?

Роксан продолжила:

— На самом деле этот стеклянный пузырь на потолке все равно действует, заставляет посетителей вести себя смирно. Они-то думают, что камера включена и все фиксирует. Так же, как если звонишь в службу по работе с клиентами, а тебе говорят: «Разговор записывается», то есть: «Следи за языком, козел».

Хит перевернула лист блокнота.

— Мне нужны имена всех, кто был в клубе вчера вечером, скажем, с шести часов. «Госпожи», «господа», клиенты.

— Нужны, как бы не так! — фыркнул адвокат. — «Опасные связи» — закрытое заведение; клиенты имеют право на неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность информации.

— Прошу прощения, мистер Пельтц, но, насколько мне известно, право на конфиденциальность информации распространяется только на клиентов адвокатов и пациентов врачей, а не на людей, переодевающихся во врачей. — Хит снова повернулась к менеджеру. — Роксан, в вашем заведении обнаружен труп. Вы намерены помочь полиции или же нам прикрыть «Опасные связи» на время расследования?

Никки блефовала. Если бы ей и удалось добиться закрытия клуба, то только на пару дней; однако, судя по мелочам — облупившейся краске, дешевой мебели, оборудованию, давно потерявшему товарный вид, неисправной камере, — Роксан работала едва ли не в убыток себе, поэтому даже неделя без клиентов должна была ее подкосить. И Никки оказалась права.

— Ну ладно. Я назову вам ее имя, — произнесла менеджер, обменявшись очередным взглядом с адвокатом. — Дело в том, что у меня сейчас только одна «госпожа». Две другие ушли пару месяцев назад в более шикарные заведения в Мидтауне. — Роксан Пельтц со скрипом пожала плечами. — Я вам скажу, что садо-мазо бизнес — это постоянная борьба.

Далеко не в первый раз за время отсутствия Рука Никки невольно задумалась, какую остроту отпустил бы он сейчас. Должно быть нечто вроде: «Прекрасный слоган для рекламы». Затем Никки представила, как чиркает спичкой и сжигает фото Рука на пороге «Ле Сирк».

После того как Роксан сказала имя и телефон «госпожи», Хит спросила ее о клиентах.

— Это все на ней, — ответила менеджер. — Она платит мне за помещение, как парикмахерша. Искать клиентов — ее работа.

— И последний формальный вопрос, Роксан. Вы можете вспомнить, где находились вчера где-то между шестью и одиннадцатью вечера? — Никки немного расширила временные рамки, поскольку официального отчета от Лорен Пэрри еще не поступало.

— Да, могу. Я обедала с мужем, потом мы пошли в кино.

Записав названия ресторана и кинотеатра, Никки продолжила:

— И ваш муж сможет это подтвердить?

— А как же, разумеется, — кивнул Симми Пельтц.

Никки перевела взгляд со старого хрыча на Роксан и сделала себе еще одну заметку, на сей раз мысленную: никогда не делать поспешных выводов, особенно в Нью-Йорке.

Разве Рук только что не преподал ей этот болезненный урок?

Хит позвонила Каньеро и велела найти «госпожу», пока Роксан и ее муж еще сидели в комнате для допросов, чтобы они не смогли предупредить женщину. Хит предложила им альбом с фотографиями сексуальных маньяков и насильников и оставила рассматривать снимки, зная, что это бесполезное занятие; однако ей нужен был какой-то предлог, чтобы задержать их в участке. Каньеро находился в паре кварталов от дома Андреа Боум, расположенного в Челси, и уже через пятнадцать минут перезвонил Никки. Соседка по квартире сообщила, что мисс Боум с уик-энда в отпуске. Никки спросила:

— Она не сказала, куда та уехала?

— Амстердам, — ответил Каньеро. — Город, не улица.

— Подумать только. Отдых в Амстердаме. У «госпожи».

— Ага, — согласился он. — По-моему, это скорее рабочая командировка.

— Свяжись с таможней, пусть проверят ее паспорт, хочу убедиться, что она действительно уехала, — велела Никки. — Хотя, на мой взгляд, алиби — лучше не придумаешь. С фото священника есть какие-нибудь успехи?

— Nada. [20]Но поиски в клубах не прошли даром. В основном я разговаривал с «рабами», так что моя самооценка теперь стремительно летит вверх.

Хит не терпелось узнать, что происходит в доме священника, но Лорен Пэрри прислала ей сообщение: она закончила вскрытие тела отца Графа. Поэтому Никки позвонила детективу Гинсбург только после того, как села в машину и отправилась к коронеру.

— В чем дело, Никки? — удивилась Гинсбург.

— Ничего особенного, просто еду в офис судмедэкспертизы и хочу узнать, что ты смогла выяснить за последние полтора часа.

Хит не удалось скрыть раздражение: ей совершенно не нравилось, что приходится названивать подчиненной, которая сама должна информировать ее о выполнении простого задания. Одним из сомнительных достоинств Шерон Гинсбург была ее толстокожесть, так что детектив, видимо, не заметила сарказма.

— А что ты скажешь этому ублюдку журналисту? — поинтересовалась Гинсбург. — Вот если бы я с ним трахалась, то больше бы ему не дала?

Хит захотелось закричать так громко, чтобы у нахалки лопнула барабанная перепонка. Но она сдержалась, мысленно сосчитала до трех и спокойно произнесла:

— Шерон, так что с экономкой?

— Ага. Миссис… — Послышался шелест страниц.

— Борелли, — подсказала Никки. — Что сообщила тебе миссис Борелли насчет пропавших вещей?

— На самом деле ничего особенного. Она такая странная. Работа для нее — прямо как священная миссия. Знает каждый сантиметр дома, как будто это музей. — Гинсбург снова зашелестела страницами. — Итак, в итоге мы выяснили, что из шкатулки с ценностями пропал медальон.