У каждого свое зло - Фридрих Незнанский Страница 9

— Он для чего нужен-то?

— Ну мало ли, — неопределенно ответил Игорь Альфредович.

— Да не, не хотите — не говорите, — скривился Димон. — А только я так скажу: если он нужен — это чмо голыми руками взять можно…

Своим наметанным глазом Димон сразу определил в племяннике родственную душу — пацан сидел на игле так крепко, что должен был все время увеличивать дозу, чтобы не плющило.

И вроде чисто теоретически все должно было получиться, как задумано, если бы… Если бы мнительного Решетникова не посетило вдруг сомнение: а что, собственно, мешает красновскому племяннику и Димону объединиться и начать диктовать свои условия? Одно дело, когда он нанимает Димона совершить кражу — да-да, именно нанимает, ничего иного, и совсем другое, когда кражу совершает неизвестно кто, а Димон выступает как посредник. Да тут эти жулики могут любую полоумную цену заломить, и ничего с ними не сделаешь! Словом, Решетников поостерегся вводить в предприятие еще одного человека.

Конечно Игорь Альфредович, как потом выяснится, переоценил умственные способности «партнера», приписал Димону свою собственную хитрость, но ему даже и в голову не пришло, что тот уже переговорил с красновским племянником, проявил, так сказать, инициативу. Но чмо — и есть чмо. Сначала Ярослав согласился выполнить Димонову просьбу, потом отказался — видать, как решил Димон, считал, что, если у него в руках будут дядькины книжки, он и сам на них деньгу срубит. И так бы они торговались и переговаривались до сих пор, если бы Решетникову не позвонил Петерсен и не сообщил, что будет в Москве через два дня. Это тоже соответствовало идеальному плану Игоря Альфредовича: книг еще не успеют хватиться, как они уже покинут пределы России…

— Да-да, конечно, ждем! — восторженно тарахтел в трубку Игорь Альфредович. — Да-да, у нас уже все готово, ждем!

Словом, они должны были действовать срочно, так что больше — никакой неопределенности, никаких изменений плана. Это окончательно отменяло участие в операции племянника Ярослава — все должно было получиться и без него.

И сегодня с утра Игорь Альфредович, словно головой в прорубь, дал своей гвардии команду начинать реализовывать так старательно выношенный им план.

Алла заявилась домой лишь поздно вечером, обнаружив своего босса и сожителя в состоянии крайнего недовольства.

— Ты почему не звонишь? — злобно спросил он, готовясь, похоже, устроить ей настоящую выволочку. Но Алла, хорошо за это время усвоившая, чем его можно смирять, ничего не ответив, сняла свой короткий плащик, в котором пробегала весь день, и он, едва завидев ее стройную фигурку, аккуратно обтянутую надетым прямо на белье халатом, лишь крякнул, пряча мгновенно ставшие похотливыми глаза. Впрочем, все же проворчал, не смог остановиться: — И откуда же вы так поздно, мадемуазель Ухтомская?

— Ай, оставь эти штучки Игорь! — отмахнулась она. — Я же не на гулянке была! Так что не вяжись ко мне, пожалуйста, тем более все что требовалось я сделала. — Она пожала плечами, сказала презрительно, словно адресуясь к кому-то третьему, кто мог быть им судьей: — Ну и мужики пошли! Да ты молиться на меня должен, а не попрекать непонятно чем, не устраивать какие-то бабские скандалы! Если бы не я — кто бы старику уколы делал?

Она нутром чувствовала, чем достать его — очень уж хотелось Игорю Альфредовичу, чтобы она говорила о нем другим: ух, он такой у меня мачо… Настоящий мужик — что по жизни, что в койке… Такие вот у человека комплексы, что поделаешь — мужиком ему хочется выглядеть. Ну, а ведь давно известно: хочешь жить с человеком комфортно — ни в коем случае не наступай этому человеку на комплексы! Если… если, конечно, тебе это не нужно для каких-нибудь далеко идущих целей…

— Да, да, ты, конечно, права, — тут же пошел на попятную Игорь Альфредович. — Если бы не ты — я просто не знаю! Но и ты меня пойми, я ведь тебя жду, я волнуюсь, — снова повторил он и, обняв ее за плечи, повел на кухню, где — она это знала, едва войдя в квартиру, — ее ждало что-то вкусное, специально для нее приготовленное. «Ну что ж, — решила она, сменим гнев на милость».

Стол на кухне был уже сервирован — знать, и впрямь заждался ее Игорек.

— Неужели это все для меня, милый? — проворковала, как в таких случаях полагается, Алла.

Он этот тон принял:

— Конечно, для тебя, дорогая, все ради тебя! Ну и, конечно, по случаю начала нашей… м-м… операции. Мы так долго этого часа ждали…

Он налил себе и ей по полной рюмке коньяку, поднял свою.

— Ну, за удачу, Лялечка! У тебя, надеюсь, сегодня все нормально прошло, без эксцессов?

— Какие от стариковских жоп могут быть эксцессы! — усмехнулась она, уже устав от взятого самой же слащавого тона. — А, ладно… Давай и вправду — за удачу.

Чувствовалось, что ему неймется расспросить ее обо всем. Но он сдерживал себя — видно, решил, что, поев, она смягчится. Он терпеливо наблюдал, как она сбрасывает на пол туфельки, как вытягивает намятые за день ноги в телесных колготках, как с наслаждением откидывается на мягкую высокую спинку дивана, а потом с таким же наслаждением, с аппетитными причмокиваниями начинает резать приготовленное им мясо, специально для него закатывая глаза к потолку — нет, мол, слов; как не в силах сказать что-нибудь набитым ртом, жестом показывает ему: налей, мол, быстренько налей! И только когда он увидел, что она наконец утолила первый, самый жадный голод, спросил осторожно:

— И все же, как там дела? Я могу уже отдать распоряжения Димону?

Она пожала плечами, сказала односложно:

— Можешь.

— Укол надежный, по-твоему?

— Надежней не бывает. Я еще там была, когда дед уже начал отрубаться! Думаю, часов до десяти утра проспит наверняка.

— Слушай, ты пойми и меня, — никак не мог успокоиться Игорь Альфредович. — Меня ведь, согласись, не может не беспокоить, как все пройдет. Димон — он ведь болван порядочный, верно? Или ты за ним этого не замечала? Вот я и говорю: может, лучше бы тебе было сразу самой и взять, что надо, пока ты была там и дед твой спал?..

— Интересное кино! — возмутилась Алла, даже рюмку (пустую, впрочем) от себя отодвинула. — Ты что, совсем дурак? Или меня за дуру держишь? А как хватятся? На кого первое же подозрение? Конечно, на меня! А у меня что? У меня судимость, и значит, меня уже можно привлекать, — неважно, виновата я или нет… Этого ты хочешь, да?

— Да что ты, Лялюся, господь с тобой! Я ведь просто спрашиваю, что называется, гипотетически: могла бы ты или нет…

— Нет! — отрезала Алла. — Даже если б я и захотела сунуть голову в эту петлю, у меня бы все равно не получилось: там все время крутилась рядом дедова соседка, причем не старуха, про которую я тебе говорила, а другая, ее дочь. Так что извини, дорогой, как ни хотелось тебе подставить меня, а идти придется Димону. Замки там стоят — фигня. Один, наверно, можно фомкой отжать, даже просто большой отверткой, ну, а второй — похоже, шпильке поддастся. Английский, таких по Москве уже лет пятьдесят, наверно, не ставят… Так что скажи спасибо, что хоть в этом везет.