Гнев Шибальбы - Лин Гамильтон Страница 9

Алехандро все-таки появился. Наглый и самоуверенный.

Он скользнул в мой закуток, сел напротив и быстро заказал себе пиво. Его явно хорошо здесь знали: он даже не назвал сорт.

— Ты хотела о чем-то со мной поговорить?

Алехандро улыбнулся.

Весьма самоуверенный молодой человек. Мне пришлось напомнить себе, что я его вдвое старше.

— Да, хотела, Алехандро. Об ограблении. В том баре. Об ограблении, случайной свидетельницей которого я стала.

Выражение его лица не изменилось.

— Я не только стала свидетельницей, — продолжала я, — но и оказалась вовлечена в это преступление.

— Вовлечена?

Казалось, он удивился.

— Да. И по многим пунктам. Полиция полагает, что у меня есть информация, которая приведет их к преступнику.

Теперь мне показалось, что до него начинает доходить суть нашего разговора, судя по тому, как он принялся нервно вертеть подставку под пивную кружку.

— Я действительно могла бы, если бы захотела, навести их на одного из преступников. По иронии судьбы это не тот человек, которого они разыскивают.

— Не уверен, что понимаю, о чем ты, — сказал Алехандро, но теперь он выглядел не так безмятежно, как прежде.

— Между прочим, полиция подозревает доктора Кастильо в том, что он стал вдохновителем всего случившегося. И теперь этот грубиян, майор Мартинес, его ищет.

Слабая вспышка эмоций, возможно опасения, скользнула по лицу Алехандро.

— Даже представить не могу, почему они так решили, — только и сказал он. Но я заставила его понервничать.

— Расскажи мне, кто эти «Дети Говорящего Креста»? — спросила я.

— Понятия не имею, — ответил он.

— Нет, думаю, имеешь. Зачем этим людям, кем бы они ни были, красть именно Ицамну?

— Возможно, по каким-нибудь политическим соображениям, которых тебе не понять, — медленно произнес он.

— Или, возможно, это просто компания юных хулиганов, бунтующих против своих родителей и творящих безобразия, впутывая невинных людей!

Он странно посмотрел на меня, бросил несколько монет на стол за пиво и торопливо вышел из ресторана.

«Так, замечательно! — сказала я себе. — Он знает все, что знаешь ты, а ты знаешь не более того, что знала раньше. И он никогда тебе ничего не расскажет, потому что теперь убежден в том, что ты — мерзкая старая корова!»

Я расплатилась за еду и поймала такси до музея. Я попросила водителя остановиться в квартале от места назначения и оставшийся путь прошла пешком.

Заплатив за вход, я несколько минут делала вид, что осматриваю экспозицию, а затем, как и днем ранее, я проскользнула в дверь на последнем этаже с табличкой «Проибидо энтрар», тихо вошла в кабинет дона Эрнана, заперев за собой дверь. Мне не хотелось, чтобы меня кто-нибудь увидел, и уж совсем не хотелось, чтобы меня застукал здесь майор Мартинес.

Несмотря на то что дон Эрнан давно разменял пенсионный возраст, музейное руководство позволило ему устроить в музее небольшой кабинет в знак признательности за его вклад в изучение майя вообще и в частности, за его щедрость по отношению к музею. Многие из экспонатов на этажах под кабинетом появились благодаря его пожертвованиям.

Комната не слишком походила на кабинет и представляла собой темное маленькое помещение в конце длинного коридора на последнем этаже. Там до сих пор пахло сигарами, которыми он себя баловал, и я тихонько на пару дюймов приоткрыла окно, чтобы впустить немного свежего воздуха.

В комнате было не особенно светло, отчасти из-за пасмурной погоды, но я боялась включать настольную лампу. Я подумала, что из коридора свет лампы может оказаться заметен.

Мое лицо горело от стыда при одной только мысли, что меня найдут здесь, когда я буду обыскивать кабинет. Что я скажу? Я задумалась. Скажу, что доктор Кастильо послал меня что-то взять? И что именно? Действительно, если задуматься, что, черт возьми, я здесь делаю? Хочу найти карту, на которой указано его точное местонахождение? Я почувствовала приступ раздражения. Дон Эрнан сказал, что собирается уехать из города и позвонит по возвращении. Он все время так поступал, по крайней мере так было всегда. Возможно у него все в порядке, а я занимаюсь глупостями.

Но я находилась в его кабинете, обуреваемая тревогой за пожилого человека. Я уже совершила преступление, пусть и незначительное, проникнув в кабинет без разрешения, так что нужно идти дальше, решила я.

Я огляделась. Комната была такой же, какой я ее помнила: повсюду масса книг и бумаг, на столе рассыпаны керамические черепки. Будет сложно найти что-либо в этом беспорядке, но мне очень быстро удалось обнаружить логичный исходный пункт своего расследования — дневник дона Эрнана.

У окна был удобный уступ, ведущий, как это часто встречается в архитектуре старых зданий, к пожарной площадке. После короткого размышления на тему, какой идиот додумался устроить пожарную площадку за пределами запертой комнаты, я начала просматривать записи в дневнике, сделанные похожим на паутинку почерком дона Эрнана.

Я уже совершенно освоилась, как вдруг услышала шаги в коридоре.

Я стояла, не шевелясь и стараясь не дышать. Шаги стихли у двери в кабинет. Я услышала звяканье ключей, и кто-то пытался сначала одним, потом другим ключом отпереть дверь. Я не сомневалась, что какой-нибудь ключ в конце концов подойдет, и в панике оглядела комнату в поисках места, где можно было спрятаться.

В этот момент послышался страшный шум: кто-то вызвал очень старый грузовой лифт, располагавшийся дальше по коридору. Тот, кто находился по ту сторону двери, перестал подбирать ключи и замер. Этот человек или люди, видимо, также как и я, меньше всего хотели, чтобы их здесь застали.

Под лязганье и грохот грузового лифта я тихонько проскользнула через открытое окно на площадку пожарного выхода, опустив за собой раму окна. Только я это сделала, как услышала щелканье замка и скорее почувствовала, чем увидела, как дверь осторожно открылась. Я вжалась в стену рядом с окном.

Прошло несколько минут, прежде чем я смогла восстановить хоть толику самообладания и, стараясь не шевелиться, осмотреться вокруг. Задача была не из легких, поскольку я плохо переношу высоту. Даже при самых благоприятных условиях, чего никак нельзя было сказать о моем теперешнем положении, стоя на открытой пожарной площадке четвертого этажа, я бы все равно чувствовала себя очень неуютно.

Посмотрев вправо и вниз, я заметила, что ступеньки пожарной площадки, по-видимому, чтобы воспрепятствовать грабителям, вели не вниз, а к другому окну, расположенному двумя этажами ниже.

Мне не понравилась перспектива залезть в чужой кабинет. Но, как бы там ни было, воспользоваться этой лестницей я смогла бы лишь теоретически, так как, чтобы добраться до ступенек, я должна была пройти мимо окна кабинета дона Эрнана. А поскольку окно было приоткрыто, то я слышала, что незваный гость все еще находился там, сантиметр за сантиметром обыскивая кабинет. Мне вдруг пришло на ум, что это мог быть доктор Кастильо, но он не стал бы подбирать ключ, чтобы войти, а затем методично обшаривать собственный кабинет.