Непристойный негатив - Картер Браун Страница 9

— Точно, — согласился я.

— Мерзкий сукин сын! — громко объявила она, отчетливо выговаривая каждое слово. — Я замучилась хлестать его этой дурацкой плеткой. А в первую ночь он вообще едва не затрахал меня до смерти, а сам, значит, при этом вовсе не был Хэлом Лессиндером!

— Тот мужик, что открыл дверь, — осторожно напомнил я. — Тот, которому так изумился Блэр. Вот он-то как раз и есть настоящий Хэл Лессинджер.

— А ты нас даже не познакомил. — Она укоризненно глядела на меня. — Я бы сделала для него все, что угодно, даже если бы мне пришлось повторить все с самого начала. Я готова на все, лишь бы только получить эту роль, Рик.

— Помочь ему закончить фильм Айрис Меривейл?

— Ну да. — Она осторожно кивнула, как будто опасаясь, что её голова может вдруг сорваться с плеч и упасть в стакан, и тогда хорошая выпивка забрызгает ковер. — Это был бы мой шанс. И тогда все увидели бы, что я все ещё хорошая актриса. Я бы всем им доказала…

— Им не нужна хорошая актриса, — сказал я. — Они ищут хорошее тело. Хорошее тело для съемок крупным планом, а потом они смонтировали бы все так, как будто это тело самой Айрис Меривейл.

— Мне плевать, что они собираются делать потом, — рассудительно проговорила Линди. — Это мой последний и единственный шанс, Рик.

— Ладно, — сказал я. — Считай, что роль твоя. Хэл Лессинджер обещал все устроить.

На мгновение её лицо радостно просветлело, но затем она снова нахмурилась.

— А почему же он сам не сказал мне об этом?

— Он очень спешил, — соврал я. — У него была назначена одна чрезвычайно важная встреча. Так что, Линди, роль твоя, но ты должна выполнить два условия.

— Если он хочет меня трахнуть, то это не проблема, — быстро ответила она.

— Он хочет, чтобы ты навсегда забыла о том мужике, что был убит у него в доме вчера ночью, — медленно проговорил я. — Если полицейские пронюхают, что ты там была, они затаскают тебя по допросам, а это нарушит график съемок.

— Уже забыла, — заверила меня Линди.

— И ещё одно. Он хочет, чтобы ты бросила пить, — сымпровизировал я.

— Бросить пить? — Она отхлебнула глоток чистого джина и пожала плечами. — Конечно, запросто.

— Тебе пора завязывать с выпивкой, Линди, — продолжал я. — Я знаю одну хорошую частную лечебницу, где специализируются… — Я замолчал, потому что все это время она отчаянно мотала головой.

— Я и сама могу бросить в любой момент, если только захочу, — уверенно возразила Линди. — И не нужна мне никакая паршивая лечебница! — они снова отпила большой глоток ничем не разбавленного джина. — Вот завтра прямо с утра и брошу.

— А почему не сейчас? — поинтересовался я.

— Завтра с утра, — повторила она голосом не терпящим возражений. — В последнее время я сильно перенервничала, и это меня совершенно выбило из колеи, но к завтрашнему утру все будет в порядке. Вот увидишь.

— Ну ладно, — тупо согласился я. А что еще, черт возьми, тут можно сказать?

— А съемки когда начнутся? — нетерпеливо спросила Линди.

— Где-нибудь через неделю, — соврал я. — Слушай, может быть до тех пор поживешь здесь, у меня?

— С удовольствием, — согласилась она. — Но тогда мне нужно забрать из дома кое-какие вещички.

— Дай мне ключи, — предложил я. — Я сам съезжу и все привезу.

— Хорошо, Рик. Спасибо. — Линди допила остатки джина и протянула мне пустой стакан. — А можно мне ещё немножечко выпить? Ну, совсем чуть-чуть? Нервы что-то совсем расшалились…

Забрав у неё стакан, я направился к бару, где принялся возиться с бутылками.

— А какими судьбами тебя занесло в дом к тому парню? — задал я очередной вопрос.

— Кто-то сказал при мне, что Хэл Лессинджер решил связаться с кино, и им нужна девка с хорошим телом, — ответила Линди. — Вот я и решила, что лучше всего наведаться прямо к нему домой.

— И тогда ты пришла к дому, позвонила в дверь и… — подсказал я.

— Тот мужик открыл мне дверь. Я представилась, объяснила, кто я такая, и, кажется, обратилась к нему «мистер Лессинджер». Он спросил, что мне нужно от мистера Лессинджера, и тогда я сказала, что мне нужна эта роль, и что я буду просто-таки счастлива доказать ему, что мое тело подойдет для неё как нельзя лучше. Вот так все и началось. Рик, так ты мне дашь выпить?

Я протянул ей бокал. У Линди был осоловелый, блуждающий взгляд, который, по-видимому, было уже трудно сфокусировать на чем-то одном. Как известно, настоящие алкоголики никогда не пьянеют. Они просто напиваются до бесчувствия, пока не потеряют сознание.

— Постарайся вспомнить, Линди, — взмолился я. — Он, случайно, никого с тобой не обсуждал? Не упоминал какие-нибудь имена?

— Нет, не помню, — она покачала головой. — Мы много пили, много трахались. Вот и все. Он так разошелся, что это были, наверное, самые долгие кинопробы за всю историю кино.

— И что, никто не звонил? — спросил я упавшим голосом, уже ни на что особенно не надеясь.

— Раза два, — ответила Линди, — но он снимал трубку в гостиной, так что я не слышала о чем разговор. — Она снова отпила из стакана. Постой-ка! Получилось так, что он вышел в туалет, а в это время зазвонил телефон, и мне пришлось самой ответить на звонок. Телефон верещал долго и противно, и это начало действовать мне на нервы!

— Кто звонил?

— Он не сказал.

— Но ведь хоть что-то он все-таки сказал, черт возьми? — прорычал я.

— Я подумала, что ошиблись номером. — Линди смущенно подняла на меня глаза. — Мужской голос спросил какого-то Майка Ролинса — так кажется — и тогда я сказала ему, что тут таких нет. На что он мне ответил что-то в том смысле, что, мол, не надо ему вешать лапшу на уши, и что номер он набрал правильно. Тогда, чтобы только отвязаться от него, я сказала, что этот Ролинс вышел. И тот мужик велел передать ему, как вернется, чтобы он соглашался, а иначе ему будет очень плохо. А потом положил трубку.

— Ты рассказала Роулинсу об этом, когда он вернулся из туалета?

Она кивнула.

— Он лишь посмеялся и сказал, что какие-то психи постоянно донимают его всякими дурацкими звонками.

— Что-нибуь ещё можешь припомнить?

Она устало покачала головой.

— Я провела там всего две ночи, Рик, и все это время была ужасно занята. Это же какой-то ненасытный маньяк!

— Теперь уже нет, — заметил я.

Она снова поднесла бокал к губам, и закинув голову, осушила его до последней капли. Затем безвольно уронила руку, и выскользнувший из разжатых пальцев бокал неслышно упал на ковер.