Сумерки хищников - Марк Леви Страница 9

День шестой, донжон

Сторонний наблюдатель счел бы этот концерт необычным. Члены «Группы 9», сидевшие перед компьютерами за круглым столом, виртуозно барабанили по клавиатурам, оживленно работая каждый над своей задачей. По экранам бежали строки кодов, атаки следовали одна за другой.

Около часа дня появилась Илга, раздала им бутерброды, выставила на стол бутылки с водой и два термоса с кофе и удалилась, не сказав ни слова.

В три Витя объехал донжон, останавливаясь перед каждым экраном, чтобы убедиться, что первый этап операции завершен.

– Как только мы разошлем ролики, каждый должен будет следить за своими объектами и сообщать об их активности на главный экран, – сказал Алик. – Третий этап начнется, только когда мы всех ущучим.

Миновало четыре. Пятьдесят роликов с ловушками были разосланы одновременно, как и предполагалось. Первым наживку заглотил гендиректор лондонского отделения «Талови», вторым клюнул какой-то люксембуржец, ехавший в офис на такси, третий просмотрел видео из конференц-зала итальянского филиала… С каждым получасом список на главном экране становился все длиннее. Екатерина удивлялась, как столь высокооплачиваемые сотрудники находят время на развлечения посреди рабочего дня.

– Большинство из них, наверное, умирают со скуки на собраниях, – предположила Корделия.

– Ты бы видела, что сейчас просматривает женевский финансовый директор, ему уж точно не скучно… Надеюсь, он хотя бы не на собрании, – засмеялась Дженис.

В девять вечера цель второго этапа была достигнута. Все смартфоны оказались в распоряжении «Группы». Хакеры решили сделать перерыв на ужин – они этого заслужили. Еще больше, чем есть, Екатерине хотелось подышать свежим воздухом. Она попросила у Дженис сигарету и вышла покурить в сад. Корделия мечтала принять душ, Диего поднялся к себе, чтобы позвонить в ресторан. Пока все расходились, Дженис толкнула кресло Вити к подъемнику у лестницы.

– Куда ты меня увозишь, Метелик?

– В гостиную, поговорим наедине перед ужином.

– Хочешь доверить мне какой-то секрет? – поинтересовался он, когда они спустились.

– Скорее наоборот, я предпочла бы первой узнать, что ты от нас скрываешь.

Витя извернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. Вид у него был озадаченный.

– Что порекомендуешь? – спросила она, глядя на два графина на сервировочном столике.

– Все зависит от того, чего ты ищешь. Если напиться, то Илгин самогон здорово шибает в мозги. А если тебе хочется чего-то поприятнее, препочитательнее левая бутылка, это бурбон, его покупает Алик, он контрафактный, конечно, но очень выдержанный, ему больше лет, чем нам обоим.

Дженис наполнила два бокала и протянула один другу.

– Я не пью, это противоречит с лекарствами.

– Какими лекарствами?

– От боли. Ноги не работают, но они не отключены полностью. Иногда я об этом жалею. Так скажи, чего ты хочешь?

– Я наблюдала за тобой в донжоне. Ты все время работал в своем уголке, любопытно было бы узнать, чем ты занимался и насколько мы рискуем.

– Именно ограничиванием рисков я и занимался. Корделия и Диего очень милы, но нельзя украсть двести пятьдесят миллионов долларов и не привлечь к себе внимания, и уже тем более не зажить врагов.

– Сильно сомневаюсь, что люди, которым мы переведем эти деньги, будут на это громко жаловаться.

– Метелик, шумиху поднимут не счастливые победители нашей лотереи, а мы! Такой масштабный взлом не должен остаться незамеченным! Иначе какая будет мораль этой истории?

– Витя, что за ерунда! Ты же сам говорил, мы атакуем руководителей могущественных организаций. В наших интересах действовать незаметно.

– Ты неправильно меня поняла, я не о том, что мы должны трубить о наших подвигах в хакерском сообществе, они и так знают, что мы лучшие. Мы вкладываем столько сил и средств в эту атаку не ради того, чтобы утолить жажду мести. Не хочу проявить неуважение к Корделии или бедной невесте Диего, но, скажем так, это делается не только ради мести. Двести пятьдесят миллионов долларов… В глазах властей эта операция сделает нас опасными преступниками, пути назад не будет. Но помимо возмещения ущерба жертвам, важно, чтобы руководители этих международных корпораций и вместе с ними – все, кто считает себя неприкосновенными, боялись нас больше, чем мы их.

Дженис поставила бокал, ошеломленно глядя на Витю:

– Что это с тобой? Никогда не слышала, чтобы ты так правильно говорил по-английски.

– Ну, признаюсь, я выучил наизусть речь Алика. Хочу убедить остальных опубликовать сообщение для СМИ. Но пока им нужно сосредоточиться на нашей задаче. Так что ни слова, рот на запор!

– Почему Майя не с нами?

– Что я можу об этом знать?

– Я заметила два незанятых стула – вчера за ужином и сегодня в донжоне, кто еще не откликнулся на сообщение?

– Метелик, какая же ты любопытная. Это профдефамация, наверное.

– Профдеформация!

– Как пожелаешь.

– Кто объявил сбор? – настаивала Дженис.

– Мы с братом, ты сама знаешь.

– Исключительно ради этой операции?

– Тебе часто приходится красть двести пятьдесят миллионов за ночь? Со мной такое впервые. Достаточно крупный повод для встречи, нет?

– Можешь поклясться, что ничего от меня не скрываешь?

– Метелик, я инвалид, что я можу от тебя скрывать?

– Прости, не вижу связи.

– Ничего, ее и нет. Допивай, и пойдем ужинать, у меня большой аппетит.

– Чем ты занимался, пока мы сидели наверху?

– Узнаешь за столом вместе с другими, не люблю повторничать.

– Повторять!

– Иди ты в задницу со своими поправлениями, Метелик! – взъярился Витя.

– Я же из любви к тебе, – откликнулась она с характерной улыбочкой, которой улыбалась всегда, когда говорила глупости. – Благодаря мне ты когда-нибудь будешь изъясняться не хуже брата и тебе больше не придется учить речи наизусть.