Всем сестрам по мозгам - Дарья Донцова Страница 9

Когда я вернулась в столовую, Сергей Павлович заулыбался.

– Отлично, все в сборе. Таня, попробуйте кекс. Сейчас Карл подаст нам напитки.

– Ваш слуга разлил чай, пошел за новым и назад что-то не торопится, – пожаловалась Жанна. – Или кухня находится в Москве?

Лоб Мануйлова собрался гармошкой. Он взял телефон и сердито произнес:

– Карл, почему… Что? Когда? Сейчас приду.

Сергей Павлович быстро встал, положил трубку в карман и ушел, обронив на ходу:

– Прошу меня простить, вернусь в ближайшее время.

Пару минут в столовой висела напряженная тишина. Я решила разрядить обстановку.

– Давайте познакомимся. Меня зовут Татьяна Сергеева, я преподаю русский язык и литературу в вузе, москвичка, не замужем.

– Оно и понятно, почему ты осталась без мужика – мало кого такая квашня заинтересует, – не упустила возможности схамить Жанна. – Меня зовут Жанна Реутова.

Ничто так не бесит хама, как вежливость в ответ на его грубость. Я широко улыбнулась.

– Вы правы, Жанна, мне давно пора похудеть. Но не получается.

– Жрать меньше надо, – буркнула она.

– Согласна. Только все время кушать хочется! – засмеялась я.

– Женская полнота прекрасна, – встал на мою защиту Николай. – Очень рад знакомству с вами, Танечка. Я Коля Вишняков, бывший военный медик, теперь мануальный терапевт. Если у вас болит спина, мигом уберу неприятные ощущения.

– Спасибо, – смущенно ответила я. – Никогда не делала массаж и стесняюсь обратиться к мужчине. Он же будет трогать меня руками!

– Тебе может понравиться, – откровенно заржала Жанна. – Некоторые мужики очень даже приятно руками трогают.

– Замолчи, хватит, – сквозь зубы произнес Леонид.

– Не затыкай мне рот! – гаркнула на супруга Жанна. – Я не из тех, кому можно кляп засунуть!

– А я очень люблю массаж, – затараторила Анна. – Раз уж все представляются, скажу о себе. Анна Хачикян. Армянской крови во мне нет, фамилия досталась от первого мужа, я с ним сто лет в разводе. У меня собственный, очень доходный бизнес.

– Торгуешь нефтью? Или открыла банк? – тут же осведомилась Жанна.

– Нет, владею магазином одежды, – гордо ответила Аня. – Лучший винтаж в Москве.

– Что у тебя с винтом? – не поняла Реутова.

Анна снисходительно взглянула на скандалистку.

– Слово «антиквариат» слышали? Знаете, что оно означает? Винтаж – это одежда из прошлого.

– А… – протянула Жанна. – Антиквариат – это приличное название рухляди, у тебя секонд-хенд. На вес торгуешь? Или поштучно дерьмо отпускаешь?

Леонид встал и попытался увести жену.

– Жанна, пошли.

– Куда? – буркнула та. – Я еще кофе не попила.

– У меня голова заболела, – процедил муж.

– И при чем тут я? – удивилась Жанна. – Слопай аспирин.

– Зачем пить таблетки, если среди нас есть доктор, – кокетливо повела плечами Анна. – Колечка, вы умеете руками боль прогонять?

Николай сделал вид, что увлечен бутербродом.

– У меня предложение, – сказала Раиса Ильинична. – Смотрите, сколько в доме добра. Вон там, на буфете, полно серебра, оно дорогое… Кстати, я Нестерова.

– Ерунда, – быстро подхватила нить беседы Аня, – нынче серебро не в цене, и то, на что вы показываете, не старое, а современное, похоже, итальянское, не очень хорошего качества. Зато фигурки… видите, на полке между окнами… вот они совсем не копеечные.

– Тупые балерины и мужики в тапках? – скривилась Жанна. – Ни малейшей красоты, кое-как сляпано. Я в Турции купила танцовщицу, вот она – супер. Произведена в Германии! Юбочка, словно из тюля, вся в дырочку, а на самом деле это фарфор.

– Такую мыть трудно, – вздохнула Раиса Ильинична. – Как из дырок пыль выковырнуть?

Анна закатила глаза.

– Коллекция, которую вы здесь видите, называется «Мастера советского балета», ее выпустили к стодвадцатипятилетию Большого театра в малом количестве, редко у кого сейчас есть все персонажи. Вон там, слева, Одетта в исполнении Галины Улановой, дальше Дон Кихот, его танцевал Корень.

– При чем тут корни? – разинула рот Жанна.

Аня снисходительно улыбнулась.

– Сергей Гаврилович Корень был солистом Большого театра до тысяча девятьсот шестидесятого года, потом стал педагогом-репетитором. Он гений.

– И что? – скривилась Реутова. – Кто его сейчас, кроме придурочных зубрил, помнит? И за фигом нам его фарфоровая скульптура?

– Каждая фигурка из этого собрания стоит минимум сто пятьдесят тысяч рублей, – пояснила Аня. – Всего изделий пятнадцать, вот и умножайте.

– Два миллиона двести пятьдесят тысяч? – ахнул Леонид. – Это ж можно крутой внедорожник купить!

– Она врет, – с уверенностью заявила Жанна, – статуэтка не может столько стоить.

Анна пожала плечами.

– Не стану спорить.

– Послушайте меня, пожалуйста, – попросила Раиса Ильинична. – Я не особо разбираюсь в вещах, мне серебро кажется дорогим. Но охотно верю Ане. Значит, тут много ценностей, которые я по недомыслию посчитала копеечными. Вы по дому ходили? Я вчера пробежалась по комнатам – они богато убраны, повсюду картины, ковры, люстры хрустальные.

– Еще участок, – подала голос Аня.

– Машина, яхта, – перечислил Николай.

– Вы про деньги не забыли? – спросил Леонид. – Самое дорогое – счета в банках.

– Сергей Павлович сказал про какие-то патенты, – вставила я словечко.

– Давайте разделим все? – высказала наконец свое предложение Раиса Ильинична. – По-честному, на всех.

– Не понял! – удивленно воскликнул Вишняков.