Скала - Питер Мэй Страница 9

— Если на вскрытии не обнаружится ничего необычного, я возьму пробы ДНК у всех взрослых мужчин Кробоста, а также всех прочих подозреваемых, которых мы найдем. Вряд ли наберется больше двухсот человек. Получится большая экономия: куда лучше, чем расследование, которое на месяц свяжет полиции руки! — Смит явно был из числа тех полицейских начальников, для которых важней всего итоговые показатели. И все же Фин был удивлен:

— У вас есть ДНК убийцы?

Старший инспектор улыбнулся:

— Да, мы так думаем. Несмотря на местные предрассудки, мы послали ребят обыскать здесь все в воскресенье. Одежду убитого нашли в пакете для мусора, в канаве, в полумиле отсюда. Эта одежда покрыта рвотными массами. Поскольку полицейский врач уверен, что убитого не тошнило, значит, плохо стало тому, кто убил. И если наш патологоанатом это подтвердит, у нас будет отличный образец ДНК убийцы.

II

На Черч-стрит и вдоль всей дороги до гавани на ветру качались висячие корзинки с цветами — попытка привнести немного цвета в серую жизнь. Вдоль улицы выстроились розовые, белые и зеленые магазины, а в ее конце Фин разглядел рыбацкие лодки у причала; они поднимались и опускались в такт прибою. Солнечный луч высветил белый эллинг на противоположном берегу и прошелся по деревьям вокруг замка Льюс.

— Ну, что скажете о старшем следователе? — спросил Ганн.

— В общем, соглашусь с вашим мнением.

Фин и Ганн ухмылялись, усаживаясь в машину.

— Он считает себя суперзвездой! Мой старый босс в Инвернессе говорил, что начальство ничем от обычных людей не отличается. Им тоже приходится вытаскивать ноги из брюк по одной.

Фин засмеялся. Было весело представлять, как старший следователь Смит силится разом вынуть из брючин обе толстенькие ножки.

— Простите, что не сказал вам о патологоанатоме, — продолжал Ганн. — Я даже не знал, что он на острове. Видите, как мало они нам рассказывают!

— Ничего. На самом деле я хорошо знаю Ангуса. Он неплохой человек и точно будет на нашей стороне. — Машина задним ходом выехала на улицу. — Как думаете, почему Смит сам не пошел на вскрытие?

— Может, он брезглив?

— Не знаю… Тот, кто использует столько лосьона после бритья, вряд ли страдает повышенной чувствительностью.

— Точно! Трупы обычно пахнут лучше, чем он.

Полицейские выехали с Кеннет-стрит на Бейхед, направляясь на север, к выезду из города. Фин смотрел в окно на детский парк, теннисные корты, лужайку для боулинга, стадион и площадку для гольфа на холме за ним. На другой стороне улицы магазинчики теснились под мансардными окнами верхних квартир. Казалось, он никуда не уезжал.

— В восьмидесятые по пятницам и субботам парни катались здесь на своих старых драндулетах.

— Они и сейчас катаются. Каждые выходные, как часы. Ездят караванами.

Фину стало жалко этих ребят. Всем им нечего или почти нечего делать; общество душит их в тисках безрадостной религии; их подстерегают безработица в период экономического спада, алкоголизм; да и уровень самоубийств здесь выше, чем в среднем по стране. Нынешние подростки, очевидно, хотят уехать отсюда так же сильно, как он сам восемнадцать лет назад.

Раньше на холме, за памятником героям войны, стоял старый сельский госпиталь. Теперь его заменила современная, хорошо оборудованная больница Западных островов, — оборудованная лучше, чем многие другие, которые обслуживают население городов на материке. При повороте на Маколей-роуд впереди обозначилось приземистое трехэтажное здание, построенное по периметру огромной парковки. У подножия холма Ганн повернул направо, к маленькой частной стоянке.

Профессор Ангус Уилсон уже ждал полицейских в морге. Очки он сдвинул вверх, на шапочку, а маску опустил ниже подбородка, так что его знаменитая жесткая борода цвета посеребренной медной проволоки красовалась у всех на виду. Патологоанатом был одет в зеленый хирургический костюм, халат с длинными рукавами и пластиковый фартук. На стол из нержавеющей стали он положил перед собой пластиковые нарукавники, хлопчатобумажные перчатки, перчатки из латекса и перчатку из стальной проволоки, которую надевал на нерабочую руку, чтобы защитить от пилы и скальпеля. Ему не терпелось начать работу.

— Да уж, вы чертовски вовремя! — Казалось, Уилсон раздражителен и эксцентричен: такой образ он долго культивировал, чтобы обеспечить себе возможность грубить; только этого все от него теперь и ждали. Однако при этом его зеленые глаза подмигивали, давая понять, что все это — игра.

— Ну, как поживаешь, чертяка? — Уилсон пожал руку Фину. — Снова тот же убийца?

— Мы надеялись, что это ты нам скажешь.

— Проклятое, богом забытое место! Я думал, что уж здесь-то смогу поесть свежей рыбы, и заказал вчера в отеле камбалу. И точно, она была свежая! Прямо из морозилки во фритюрницу. Так я могу ее и дома приготовить! — патологоанатом заметил Ганна и перегнулся через стол, чтобы достать папку у него из-под руки. — Это отчет и фотографии?

— Да, — полицейский протянул руку. — Сержант Джордж Ганн.

Однако профессор уже отвернулся, чтобы просмотреть отчет и разложить фотографии. Ганн застенчиво убрал руку.

— Шапочки, бахилы, очки, маски и халаты — в комнате врачей, это напротив.

— Мы должны все это надеть? — спросил Ганн. Фин подумал, что тот, возможно, давно не был на вскрытии.

— Нет! — Уилсон сердито развернулся к ним. — Соберите все это в кучу и подожгите! Естественно, это надо надеть. Конечно, если вы не хотите подхватить ВИЧ или еще какой-нибудь вирус, когда я вскрою череп вибрационной пилой, и костная пыль пойдет летать по комнате. Или можете постоять вон там, — он указал на большое окно, выходящее в коридор. — Но оттуда вы не услышите ни слова.

— Боже! — простонал Ганн, пока полицейские надевали защитное снаряжение. — А я плохо думал о старшем следователе!

Фин рассмеялся и сразу замер на месте. За сегодня он уже второй раз смеется, давно такого не случалось… На секунду он задумался.

— Все нормально. Ангус как брехливый пес: лает, да не кусает.

— Как бы бешенством не заразиться, если он меня укусит! — Ганн все еще переживал из-за резкой отповеди патологоанатома.

Когда они вернулись в морг, профессор уже разложил фотографии на всех поверхностях и взялся изучать одежду жертвы, расстелив на столе из нержавеющей стали толстый пергамент, чтобы отдельные волокна и высохшие частицы рвотных масс не потерялись. На убитом были флисовая куртка на молнии, белая рубашка и синие джинсы. Большие, бесформенные грязно-белые кроссовки стояли на краю стола. Патологоанатом уже надел защитные перчатки, взял в левую руку квадратную лупу и аккуратно перебирал щипцами засохшую на темно-синем флисе грязь.

— Ты не сказал мне, что убитый был моим тезкой.

— Никто не звал его «Ангус», — ответил Фин. — Все знали его как Ангела. Можно было послать ему письмо откуда угодно, написать на конверте: «Ангелу, Несс, остров Льюис», и письмо нашло бы его.