Колдовские страсти - Мария Жукова-Гладкова Страница 9

Я кивнула. Я часто радовалась, что у нас последний этаж. Лучше протечки, чем соседи-алкоголики сверху. Или соседи-плясуны. Или соседи с утками. С утками (вернее, индоутками) у нас на лестнице вообще хорошо. Первыми их завели на нашей площадке в двухкомнатной – там живут мама, папа и бабушка, ну и четыре утиные семьи (селезень плюс две утки – семья), три птицы постоянно сидят на яйцах, по квартире также шастают тридцать или сорок маленьких (в зависимости от того, сколько вывелось) и столько же подрощенных. На этих птичках наши производители купили дочери квартиру, а сыну – машину. Вначале соседи под ними все бегали ругаться, а мы с Зойкой удивлялись: неужели утки так громко топают? Потом подумали: если учитывать количество взрослых особей и утят… Да еще и то, что они купаются – у них там мини-бассейн оборудован… Но потом соседи снизу прониклись прибыльностью предприятия и тоже завели себе птичек, и теперь уже к ним стали бегать с седьмого этажа. Сейчас на седьмом уже живет одна утиная семья… А на шестом этаже имеет свою базу некое лицо кавказской национальности по кличке Ахмет, поставляющее в наш город фрукты со своего родного юга, так что он индоутиный бизнес воспринимает правильно и относится к нему положительно. Поэтому и говорю, что Задорнова надо приглашать – ну или в «Аншлаге» наш дом показывать.

– Зой, а тебя что, еще чем-то удивить можно? – вылупилась я на соседку. – Ты уже столько всего наслушалась. Были у нас китайцы. Ну и что? Может, я следующую кореянку подберу. Или японку. Или негритянку. Я же не знаю, кого у нас теперь из машин выкидывают. Может, снимет мужик по пьяни какую-то экзотическую телку, а потом очнется. Ты же знаешь, что наши за рулем всегда трезвеют? Коля-то, царствие ему небесное, всегда трезвел. Так, Анна Ивановна?

Бабушка кивнула и также в дополнение к сыну вспомнила и своего мужа, сказав, что усаживание в родные раздолбанные «Жигули» снимало у него приступ белой горячки гораздо лучше всех лекарств.

– Так, давай оставим твои следующие приключения, – с самым серьезным видом заявила Зойка. – У меня свое мнение насчет того, кого стоит, а кого не стоит на улице подбирать, но оно к делу не относится. Я о конкретной китаянке.

– Слушай, какое тебе до нее дело? – откровенно не понимала я. Что там Зойка надумала? Да, я принесла в дом девушку, потому что мне стало ее жаль, я сделала все от меня зависящее, чтобы ее спасти. Теперь ее забрал отец. Дальше что?

Но в этот момент я вспомнила, что видела испуг, промелькнувший в глазах Мей Лу… Чего она боялась? Но я об этом при всем желании не могла ее спросить – мы говорили на разных языках…

– Значит, так, – вздохнула Зойка и выдала нам с бабушкой информацию, от которой наши челюсти поползли вниз, долго на место не возвращались, а когда вернулись, бабушка заявила, что после такого обязательно надо принять водочки. Без крепкого напитка она на такие темы не то что говорить, а думать не может.

… В последнее время (где-то с полгода) к Зойке с Ленькой стали ходить клиентки с проблемами, не встречавшимися в ее практике раньше.

К ней обратилось пять человек, у которых куда-то исчезли дети от двенадцати до девятнадцати лет. Зойка за такие дела никогда не бралась, понимая всю нереальность поиска пропавших. Хотя, насколько ей было известно, одна «колдунья», оперирующая в Питере, имеет в своем штате (подпольном, естественно) бригаду мужиков из бывших и действующих ментов и военных, которые и занимаются поиском пропавших людей – то есть, в принципе, выполняют свои непосредственные обязанности и применяют на практике знания, полученные во время учебы в государственных учреждениях. Но раз народ перестал верить государственным службам и предпочитает искать пропавших людей через экстрасенсов – что ж, ментам приходится этим магам-колдунам отстегивать процент. Вернее, маг, получающий заказы, отстегивает процент действующим органам. Но все довольны, так как в результате на карман получается больше, чем на государственной службе.

А потом у Зойки в квартире появилась ее постоянная клиентка, которой соседка просто не могла отказать. Маргарита то мужа привораживала, то сама от повышенной любви к зеленому змию лечилась, затем влюбилась в Зойкиного сына (или вбила это себе в голову), к которому тоже зачастила, но он ее отвадил, переадресовав матери, объясняя это тем, что такими проблемами, с которыми пришла клиентка, сам лично не занимается, но его мама может помочь. Маргарита просила Зойку и собственного сына колдуньи приворожить, но моя соседка отказала, заявив, что второго мужчину (Леньку) по прошествии такого маленького промежутка времени после первого (мужа) привораживать нельзя. Однако клиентка продолжала бегать к ним в салон, повторяя каждый раз Леньке, что она его любит, и заявляя, что готова все для него сделать.

На этот раз у Маргариты возникли проблемы с дочерью, с которыми клиентка не могла разобраться сама.

– Ей самой, похоже, ни с чем не разобраться, – по ходу дела заметила Зойка. – А я как все по полочкам разложу, так ей все понятно.

Дочь Риты никуда не пропадала, но вдруг очень изменилась: если раньше постоянно рвалась на улицу и до хрипоты ругалась с родителями, ее не пускавшими, то теперь корпела над учебниками, и ее просто было не вытащить из-за стола. В отсутствие дочери Рита сунула нос к ней в письменный стол и обнаружила там большое количество литературы по Китаю – истории, традициям, культуре. Именно ее и изучала в последнее время дочь с большим энтузиазмом.

– Я, тетки, когда Ритку послушала, – продолжала Зойка, – ей сказала: чего ты хочешь? То ты недовольна была, что Катька твоя с какими-то компаниями шляется, а теперь недовольна, что она дома книжки читает? Да плевать, что читает, главное: дома и чем-то занята.

Но Рита никак не могла успокоиться: это была как бы не ее Катя… Клиентка не могла четко объяснить Зойке, что именно ее взволновало. Но дочь изменилась. Она как бы зафиксировалась на какой-то идее.

Маргарита выяснила у дочери, откуда та берет книги, которыми увлеклась в последнее время: Катя раз в неделю ходила в один культурный центр в кружок и там и получала литературу.

Клиентка попросила Зойку поработать с дочерью. Желание клиента (тем более постоянного) – закон, и Зойка отправилась с Ритой к ней домой, чтобы лично познакомиться с Катей. Везти дочь к Зойке мать не хотела.

– Тетки, я когда эту Катю увидела… – соседка замолчала, видимо, пытаясь четко сформулировать мысль. – В общем, нельзя было сказать, что она «ку-ку», но что-то в поведении, в глазах… Вот именно – зафиксированность. Мать правильно определила. Я тут же ее вены посмотрела (Рита меня врачом представила), но никаких следов уколов не нашла. Хотя что-то явно было не так.

Глядя на Катю и слушая Маргариту, Зойка почему-то вспомнила клиенток, рассказывавших об исчезновениях своих детей. Зойка ведь их все равно внимательно выслушивала, хоть и отказывала в помощи – моя соседка, надо отдать ей должное, всегда была честна и бралась за дело, только если реально могла помочь. Несчастным родственникам она помогала лишь словом да тем, что давала выговориться, – и деньги за это не брала. Правда, руководствуясь каким-то шестым чувством, Зойка у них у всех записала телефоны.