Голландская могила - Моника Кристенсен Страница 9

Стряхнув удивление, штурман принялся отдавать распоряжения.

– Спустись вниз и разбуди капитана, – приказал он матросу, – хотя нет. Сначала подойди к пассажирам. Попроси их собраться в салоне. А ты… – он повернулся к стюарду, – быстро на камбуз. Свари им какао или ещё чего-нибудь горячего – пусть немного успокоятся.

Стюард закатил глаза:

– А голову – её им тоже в салон принести? Видишь, инспектор Роуз держит сумку? Так вот, в этой сумке как раз лежит голова.

– Разумеется, нет. Голову мы… Голову можно положить в лазарет.

– Это ты неплохо придумал. Надеюсь, ты осознаешь, что его уже не вылечить, – и, развернувшись, стюард вышел следом за матросом.

Штурман прошёл в радиорубку и снял висевший на крючке микрофон. Сначала он хотел было связаться через спутник по Инмарсату ^[1], но потом решил всё же действовать через «Радио Шпицберген». Его сотрудники сидели на радиовышке в аэропорту и всегда знали о местонахождении каждого.

– «Радио Шпицберген», это «Белый медведь». «Белый медведь» вызывает «Радио Шпицберген». Приём, – штурман просто обожал говорить по рации и всегда – даже в самых рядовых случаях – разговаривал по ней таким тоном, будто речь шла о чём-то чрезвычайно важном. Обычно, когда «Радио Шпицберген» отвечало, штурман уже едва не лопался от нетерпения.

– «Радио Шпицберген» слушает. Приём.

– Слушай… я не уверен, что подобную информацию можно передавать по радиоканалу… но…

Сквозь помехи на линии послышался отчётливый вздох. Операторы «Радио Шпицберген» прекрасно знали о склонности штурмана к драматизму.

– Хочешь, я переключу тебя на кого-нибудь ещё? С кем тебе нужно поговорить?

Если с «Радио Шпицберген» связывались по морской рации, оно могло перевести разговор дальше, на стационарный телефон.

– Скажи, чтобы переключили на губернатора, – прошептал появившийся за спиной штурмана матрос. Он зашёл в рубку так тихо, что штурман и не заметил. Штурман раздражённо махнул на матроса рукой.

– Да. Переключи на губернатора. У нас тут срочное дело.

– Уже нет… – сказал матрос, обращаясь скорее к самому себе.

– Ты хочешь поговорить лично с губернатором или с дежурным у него в управлении?

– Соедини меня с управлением. И побыстрее. Но губернатору Бергу тоже надо будет немедленно обо всём сообщить.

– Ну, с этим в управлении сами разберутся.

Спустя несколько минут его соединили с дежурным в управлении губернатора. И потребовалось ещё немало времени, прежде чем дежурный смог продраться сквозь загадочные намёки и сбивчивые объяснения штурмана.

– Я правильно вас понимаю – несколько пассажиров с «Белого медведя» обнаружили труп мужчины? На Птичьем мысу? Внутри одной из старых голландских могил? И речь в данном случае идёт об относительно свежем трупе?

Когда штурману прямо в лоб задали столько конкретных вопросов, ему не оставалось ничего другого, кроме как подтвердить всё вышесказанное. Тем не менее, самые красочные детали он приберёг на будущее.

– Кое о чём я не могу сообщить вам по рации. Это просто недопустимо. Вам придётся подождать, пока сами всё не увидите, – сказал он.

Однако дежурный действовал строго по инструкции.

– Оставайтесь на линии, – коротко бросил он, а потом, обращаясь к «Радио Шпицберген», добавил: – Не занимайте пока этот канал. Я свяжусь с вертолётами и узнаю, смогут ли они направить на место полицейского. Но он прибудет туда не ранее чем через час.

Прошло уже несколько часов. Дежурный из управления Том Андреассен, не разгибаясь, сидел у телефона и набирал один номер за другим. Но ни одна попытка связаться с губернатором успехом не увенчалась. Дома у него трубку никто не брал. И мобильный Ханса Берга тоже не отвечал. Лишь поздно ночью дежурный вспомнил, что в Ню-Олесунне, к северу от Птичьего мыса, как раз недавно начали работать два полевых инспектора. Он позвонил в принадлежащий губернаторству дом в Ню-Олесунне, и там Андреассену, к его великой радости, наконец ответили. Потом он позвонил заместителю губернатора Анне Лизе Исаксен и сообщил ей то немногое, о чём было известно ему самому.

Однако о местонахождении губернатора никто по-прежнему не знал.

Пассажиры собрались в салоне. Они явно устали. К тому же была уже глубокая ночь, хотя ложиться спать никому не хотелось. Анетта проводила Аду в каюту.

– Бедняжка, она совсем измучилась, – прошептала Клара Тюбринг, сидевшая возле миссис Хемминг, – да, конечно, я о вашей дочери. Впрочем, и Анетта выглядит не намного лучше. А вот я в полном порядке. Вы знаете, я же медсестра и много всякого повидала. И трупы, в том числе. А кстати, как она вообще выглядела, эта голова? Мы с Пером Кристианом пришли поздно – вы тогда уже спрятали её Аде в сумку, – в глазах у Клары Тюбринг светилось любопытство.

– Ада теперь и не притронется к этой сумке, – грустно проговорила миссис Хемминг, – а ведь сумка совсем новая. Я купила её для Ады как раз перед отъездом из Англии. Настоящая кожа. И, скажу я вам, стоила она недёшево!

Стюард и инспектор Роуз отнесли сумку в лазарет.

– Вообще-то хранить это нужно на холоде, – сказал инспектор, – и нам, в любом случае, надо отметить, при какой температуре мы её хранили. Так мы поможем патологоанатомам установить время смерти. Но это будет непросто. Может начаться гниение.

– А кстати – здесь есть холодильник, – стюард повернулся к шкафчику, притаившемуся в углу просторной каюты, – мы там храним кое-какие лекарства. Будем надеяться, он не заперт.

Третий раз за вечер инспектору Роузу пришлось ухватиться за грязные волосы и вытащить голову на свет божий. Он огляделся по сторонам.

– А нам не во что её завернуть? Наволочки не найдётся? Да, это всё, конечно, жутко, но когда-то это был живой человек. И пусть теперь он мёртв – нам всё равно следует проявить к нему уважение.

В одном из шкафчиков стюард отыскал чистую простыню. К счастью, холодильник оказался достаточно просторным, чтобы, когда оттуда убрали лекарства, в нём уместилась завернутая в простыню голова. Ключ торчал в двери снаружи, Роуз со стюардом заперли дверь и спустились в салон ко всем остальным. Но сначала они заглянули к капитану и разбудили его.

В первый момент капитан рассердился: ведь это не он сам, а штурман связался с «Радио Шпицберген» и управлением губернатора. Потом поинтересовался, узнал ли кто-нибудь мертвеца. И, наконец, поразился: надо же, убийство на Шпицбергене! Хоть необходимости в этом и не было, но он тоже позвонил на «Радио Шпицберген» и потребовал, чтобы его соединили с управлением губернатора. Однако ничего нового он не узнал. Из-за тумана вертолёт вылететь не мог. Видимость была нулевой, и радиомаяка на Птичьем мысу в этом случае было недостаточно. Губернатор Берг ещё не объявился.