Самый страшный след - Валерий Шарапов Страница 9

Грифель из отверстия тонкого носика не торчал, и старший лейтенант всячески пытался его выдвинуть. Сначала он поддел ногтем бусинку, но та не двинулась с места. Затем потряс карандаш, слушая, как внутри что-то тихо пощелкивает. После внимание привлек бакелитовый наконечник. Бойко повернул его и… в руке бахнул взрыв!

Мощности заряда миниатюрной мины-ловушки для летального исхода, разумеется, не хватило. Однако на убийство любопытного красноармейца немецкие инженеры-изобретатели и не рассчитывали. Оторвет такому ладонь — и то хорошо. Цель будет достигнута. Ведь безрукого инвалида на фронт больше не отправят.

Олесю повезло. Разорвавшийся в его руке заряд не причинил большого вреда, оторвав лишь половину среднего пальца и частично раздробив указательный. Правда, в госпитале пришлось поваляться около двух месяцев — многочисленные швы на ладони и предплечье гноились и плохо заживали.

После госпиталя молодого старлея вызвали к командиру дивизии НКВД. Тот поздравил с выздоровлением, вручил боевой орден за молниеносный штурм села Никольское и простуженным голосом проинформировал:

— Оставить тебя в дивизии не могу — заключение врачей не позволяет.

— Но у меня же левая рука повреждена, товарищ генерал! — возразил Бойко. И продемонстрировал здоровую правую: — Вот поглядите! Могу стрелять, как и раньше!

Тот оставался неумолим.

— Кадровое управление предложило два варианта дальнейшей службы. На твой выбор: начальником автопарка при Управлении НКВД города Ленинграда или Московский уголовный розыск.

Олесь хорошо знал нрав комдива. Если тот принимал решение, спорить с ним было бесполезно. Только себе хуже.

— С автопарком понятно. Это как завхоз на рабфаке, — вздохнул он. — А что за работа в МУРе?

— Там есть должность оперативника. Полагаю, твоей пытливой натуре эта работа будет в самый раз.

— Согласен, товарищ генерал. Отправляйте в МУР.

— Ну и славно. Только будь там поосторожнее — не хватай что попало…

Позже, уже работая в уголовном розыске, Олесь узнал о немецких «сюрпризах» практически все. Ведь различными путями эти хитроумные смертоносные вещицы добирались и до нашего тыла. Видел он заминированную упаковку из-под горохового концентрата. Довелось обезвреживать мину в виде тюбика с кремом для бритья, а также красивую блестящую шкатулку-копилку. Однажды начальство показало и вовсе уникальный предмет — коробок спичек. Осторожно изучая его, сыщики думали, будто внутри находится заряд, но вместо него там оказались обычные на первый взгляд спички. Правда, при ближайшем рассмотрении некоторые из них слегка отличались: сразу за серной головкой под тонкой маскировочной бумагой скрывался небольшой заряд, способный лишить зрения того, кто брался прикуривать такими спичками.

* * *

В Москву на Петровку возвращались молча. Коротко обсудив с товарищами добытые сведения, Иван попросил каждого проанализировать их и предложить свою версию убийства отца Иллариона.

По большому счету, ничего нового выезд оперативно-следственной группы майора Старцева в окрестности города Мытищи не дал. Разве что оперативники получили возможность воочию «полюбоваться» на стоянку цыганского табора, на скромный домик погибшего священника да на старую церковь.

Посланные на прогулку по селу Бойко, Горшеня и Ким нарисовали на совещании весьма унылую картинку. Около шестидесяти процентов ушедших на фронт из Челобитьева мужчин обратно не вернулись. Селение и до войны-то считалось небольшим, бедным, а теперь и вовсе усохло: из пятидесяти дворов четверть пустовала, пугая прохожих зарослями лебеды да темными «глазницами» разбитых окон. Из населения преобладали пожилые женщины и глубокие старики. В Челобитьеве работы не было вообще; редкие трудоспособные жители копались в своих огородах, плотничали или по-соседски — за пару мешков картошки — подряжались на ремонт крыш или печей, на рытье колодцев.

Молодухи искали работу в Москве или в ближайших подмосковных городках. Единственная торговая лавка, устроенная на центральной улочке рядом с почтовым отделением, открывалась на час-полтора трижды в неделю. Каждый раз у обитой цинком двери вырастала очередь из местных сельчан, которые моментально раскупали доставляемые грузовиком хлеб, крупу и водку. По большим праздникам скудный ассортимент лавки разбавлялся мороженой рыбой, макаронами и консервами.

Посреди этой беспробудной серости воскресное посещение церкви, где проводил торжественные богослужения уважаемый всеми настоятель церкви отец Илларион, являло собой редкое и благостное просветление. Голос пожилого священника обладал красотой и силой. Его службы собирали практически все население округи.

Последним этапом совещания в чистом поле стало обсуждение и анализ. Выговорись. Выплеснули все, что накопилось, и поехали в управление…

Трясясь на кочках Медведковской улицы, муровцы молчали. Каждый думал о своем, но мысли так или иначе возвращались к убийству священника из небольшого села.

Когда автомобиль пересек железнодорожные пути и поехал по Марьиной Роще, сидящий рядом с водителем Старцев набрал полную грудь воздуха и на протяжном выдохе произнес:

— Не-ет, граждане, это определе-енно цыгане. Других вариантов не вижу. Хоть лопни.

Не видели вариантов и Васильков с Егоровым, расположившиеся на потертом дерматине заднего дивана. Всем казалось, будто истина лежит на поверхности: слухи о накопленной в церковной кассе сумме долетели до табора, благо расстояние небольшое — всего шесть верст. Яков Чернов загорелся желанием завладеть деньгами и с подручными вломился в дом священника. На месте возникла потасовка, в результате которой смертельные травмы получили отец Илларион и сам Чернов.

— Тем не менее белые пятна в этой истории остаются, — слабо возразил Васильков. — И самое большое из них — тело погибшего цыгана. Почему подручные не забрали его?

— Испугались, — с завидной уверенностью предположил Егоров.

— Чего?

— Смерти своего подельника. Не рассчитывали на серьезное сопротивление старика, а тут — бац! Получите-распишитесь.

— Или слишком спешили обчистить церковную кассу, — подсказал Старцев.

Александр не унимался:

— Но ведь тело соотечественника — это серьезная улика. И подсказка для следствия. Не будь этой подсказки, нам и зацепиться было бы не за что.

— Это мы с вами понимаем, а они… Ладно, не будем спорить, — примирительно сказал Старцев. — Сейчас прибудем в управление, сходим в столовку, перекусим горяченького и придумаем, как заполучить подтверждение нашей версии про цыган.