Последний хит сезона - Ирина Комарова Страница 9

А интересно, это тот самый нерешительный клиент, на которого утром жаловалась Ниночка, до нас добрался или другой, такой же робкий?

Как только я вошла в приемную, из кабинета показался Баринов:

— Докладывай.

Я коротко пересказала разговор с Надеждой и в заключение сообщила:

— Адвокат тоже советует Солодцевой вести себя посмирнее, да она и сама понимает, в чем ее выгода. Так что обещала больше не безобразничать и в самое ближайшее время приступить к мирным переговорам.

— Вопрос с ней можно считать решенным? — уточнил шеф.

— Думаю, да. Она теперь настроена за хорошее поведение побольше выторговать у супруга.

— Хорошо. Большего от тебя никто и не требовал. С пассиями Солодцева завтра утром съездишь разберешься. Не думаю, что у тебя это много времени займет.

— Почему завтра? До конца рабочего дня время еще есть, а эта «Жикле» недалеко. По крайней мере, с одной из барышень я точно успею поговорить.

— Ничего, дело не срочное. Сегодня ты здесь нужна, к нам сейчас клиент подойти должен.

Баринов вернулся в кабинет, а я подошла к окну. Мужчина все еще был там, у столба, но уже не смотрел на объявление, а топтался, словно исполнял какой-то нелепый танец.

— Что за клиент? — спросила я у Нины.

— Тот самый, нерешительный. Звонил минут сорок назад.

— Ясно. Набрался, значит, храбрости. — Я продолжала смотреть в окно. Мужчина обошел вокруг столба, бросил сигарету, растер ее по асфальту подошвой ботинка и, похлопав себя по карманам, снова достал пачку. — Или еще только набирается. А где Гоша?

— Отчет пишет, — усмехнулась Нина. — Так что я тебе не советую в вашу комнату соваться. Посиди лучше здесь.

— Разумно. — Я присела на подоконник.

Мужчина внимательно осмотрел пачку и переложил ее в другую руку. Потом поежился и неторопливо двинулся в сторону крыльца. Шаги его становились все короче, все медленнее. У самого крыльца мужчина остановился.

— На что ты там загляделась? — Нина встала из-за стола и тоже подошла к окну.

— Думаю, на нашего нерешительного клиента. — Я невежливо (он, конечно, меня не видел, но все равно это было невежливо) показала пальцем. — Интересно, сколько времени он будет с духом собираться? Полчаса? Час?

Нина неодобрительно покачала головой.

— Такой, если ему никто направляющего пинка не даст, и до вечера может перед нашей дверью топтаться.

В этот момент с перекрестка на нашу тихую улочку вывернула машина. Увидев ее, мужчина дернулся, оглянулся, и тут же все его движения стали необыкновенно быстрыми. Он мгновенно преодолел остававшиеся пару метров, взбежал на крыльцо, распахнул дверь и исчез из вида — словно кролик в нору юркнул.

— Как ты думаешь, он сразу к нам или еще на лестнице потанцует? — спросила я.

— Судя по начальному ускорению, должен добежать без… — Нина не договорила, потому что дверь приоткрылась и в узкую щель проскользнул тот самый мужчина.

— Добрый день, — тихо поздоровался он.

— Добрый день, — слаженным дуэтом ответили мы.

— Это агентство? Агентство «Шиповник»?

Нина сделала шаг вперед и любезно улыбнулась.

— Это «Шиповник», — подтвердила она. — А вы — господин Панов?

— Да. Но откуда вы… — Мужчина достал из кармана пачку сигарет, растерянно посмотрел на нее, потом, словно спохватившись, кивнул. — Понятно, я же звонил.

— Звонили. И мы вас ждем. Проходите, пожалуйста. — Нина указала на кабинет шефа и слегка подтолкнула меня. — Гошку позови.

Мелкими, неуверенными шагами Панов двинулся к кабинету Баринова, а я заглянула в нашу комнату. Очень не хотелось отрывать напарника от отчета: чем больше он напишет, тем меньше мне останется.

Теперь представьте мое возмущение, когда я увидела, чем Гошка занимается! Вместо того чтобы трудиться над отчетом, этот наглый тип открыл на компьютере игрушку-аквариум и преспокойно кормил рыбок!

— Гошка! Ты что делаешь?!

— А? — Он рассеянно оглянулся. — Ты уже пришла? Представляешь, какая неприятность: я вчера вечером уже соображал плохо, спать хотел. Прикупил десяток морских коньков и ошибся, запустил их в аквариум к пираньям. А коньки дорогие, по двести монет каждый стоит.

— Всех сожрали? — Мое искреннее возмущение сменилось сочувствием. Предъявлять претензии по поводу недописанного отчета человеку, который скормил дорогих морских коньков пираньям, как-то неловко. Тем более что игрой в аквариум заразила напарника именно я. А меня Маринка, а Маринку Борис… но если мы с Маринкой переболели довольно быстро, то мужчин зацепило крепко.

Сестренка жаловалась мне, что ее молодой супруг может среди ночи вскочить с кровати, чтобы покормить гуппи. А на резонное замечание, что не подохнут эти гуппешки, посидят (точнее, поплавают) до утра на диете, Борис отвечает, что ему жалко рыбок, а кроме того, он рассчитывает утром этих гуппи продать и получить бонусный бриллиант…

— Один остался, — меланхолично отозвался напарник. — Вот я теперь и думаю, купить коньков снова или уже черт с ними? Может, лучше полсотни скатов собрать?

— За скатов бонусом бриллиант?

— Три. — Гошка вывел на экран список заданий. За выращивание пятидесяти электрических скатов действительно полагалось три бриллианта.

— Если бы они настоящие были!

Наверное, именно поэтому мы с Маринкой так быстро забросили эту игрушку. Нас раздражает и оскорбляет то, что, честно выполняя задания, мы зарабатываем исключительно виртуальные бриллианты, которые ни на пальчик надеть, ни подругам показать… и какой смысл этим заниматься? Мужчины не настолько практичны, их мало волнует результат, их интересует процесс. И поэтому Гошка, вместо того чтобы заниматься делом, печалится над безвременно съеденными морскими коньками.

— Ладно, закрывай свою рыбоферму и пошли быстрее к шефу: у него новый клиент сидит.

— Что за клиент?

— Недозрелый. Тебе не понравится.

— Если клиент не дозрел, то какой смысл торопиться? — проворчал напарник, закрывая игрушку. — Смотреть, как его плющит и колбасит, — удовольствие небольшое.

Тем не менее он двинулся вслед за мной к кабинету Баринова. Клиент уже устроился в кресле, но, когда мы с Гошей вошли, вскочил и слегка поклонился.

— Панов Валерий Геннадьевич. Бизнесмен.

Александр Сергеевич тоже встал и представил нас, после чего неопределенно махнул рукой:

— Прошу садиться. Итак, Валерий Геннадьевич, в чем заключаются ваши проблемы?

— Э-э-э, видите ли… это не совсем проблемы… и не совсем у меня… дело довольно тонкое…

Гоша совершенно прав: смотреть, как взрослый человек ежится в кресле, мучительно подбирая слова, — удовольствие небольшое. А точнее, совсем никакого удовольствия. Так и хочется подойти к нему, потрепать ласково по плечу и посоветовать: «Иди-ка ты отсюда, мил-человек, подумай еще, может, мы тебе и не нужны вовсе? И только когда придешь к выводу, что без нашей помощи тебе не обойтись, тогда и возвращайся — поговорим».