Незримые нити - Евгения Горская Страница 9

* * *

— Я занят! — рявкнул Семен и бросил телефон на письменный стол. Именно бросил, аппарат проехал по столу пару сантиметров.

— Кто это? — лениво спросила Наташа, потянувшись на подушках, и запоздало на себя разозлилась. Вопрос был неуместным и невежливым, Семен не обязан перед ней отчитываться.

Квартира у Семена была маленькая, однокомнатная, раскладной диван занимал в ней значительное место.

— Антонина. — Улыбнувшись, Семен повернулся к ней вместе с вращающимся креслом.

Глядя на Наташу, он все время улыбался. От этого ей тоже хотелось улыбаться, а еще становилось грустно, потому что хотелось, чтобы Семен улыбался ей всегда. Очень глупо, случайные связи не бывают долгими.

— Антонина Александровна, которая к тебе приходила. Она профессор, между прочим. Математик.

— Надо же! — удивилась Наташа. — Ни за что не подумала бы!

— Почему?

— Так… — Она пожала плечами и снова потянулась. — Не подумала бы, и все.

— По-моему, Антонина собирается искать Витькиного убийцу. У нее глаза горели, когда она брала у меня ключи от квартиры. И потом все время порывалась у меня что-то спросить. — Семен перестал улыбаться и весело констатировал: — Дура.

— Почему дура? — возмутилась Наташа. От возмущения она даже села. — А тебя не интересует, кто убил твоего брата? Меня, между прочим, это очень интересует!

— Ты тоже дура, — засмеялся Семен и уставился на окно за спиной Наташи. Улыбка с его лица сползла.

На подоконнике стопками лежали книги. Сейчас книг за занавеской не было видно, Семен задернул их, едва зайдя в квартиру вчера вечером.

Мягко протопал Кузя, положил лапы Семену на колени, Семен погладил собаку. Кузя казался грустным, это Наташа еще вчера отметила. Рядом с соседом Виктором собака прыгала, повизгивала, а в квартире Семена равнодушно лежала на коврике в углу прихожей и без интереса наблюдала за Наташей.

— Сейчас пойдем гулять, — пообещал собаке Семен и посмотрел на Наташу. — Я его выведу, а ты собирайся пока, в ресторан сходим.

— Зачем? — не поняла она. Ей не хотелось никуда идти.

— Дома есть нечего.

Семен быстро оделся, подмигнул Наташе в висевшее в прихожей зеркало, поймал Кузю и мягко хлопнул дверью.

Наташа почистила зубы пальцем, наспех подкрасила ресницы и заглянула в холодильник. Семен не обманул, холодильник был практически пуст, если не считать банок с собачьим кормом. Наташа нашла только три яйца и кусок обветренной копченой колбасы. Она понюхала колбасу, решила, что после термической обработки продукт будет съедобным, нашла сковороду и пожарила яичницу с колбасой.

В хлебнице нашлось несколько кусков резаного белого хлеба. Хлеб не казался заплесневевшим. Его Наташа тоже понюхала, сняла со сковороды яичницу и обжарила хлеб.

Волноваться она начала, когда яичница совсем остыла. Сначала с досадой подумала, что не догадалась спросить у Семена номер телефона, тут же вспомнила, что телефон остался на столе. Потом просто стояла у окна, глядя на заснеженный тротуар. Окно выходило на противоположную от подъездов сторону, но она отчего-то боялась отойти от окна.

Дверь хлопнула, когда ей казалось, что это уже никогда не произойдет.

— Почему так долго? — не поворачиваясь от окна, спросила Наташа.

— Долго? — удивился Семен и посмотрел на часы. — Часа не прошло.

Кузя протопал к стоявшей на кухне миске, тяжело вздохнул — миска была пуста.

Наташа наконец оторвалась от окна, наклонилась, погладила собаку.

— Я не знала, что с собаками гуляют так долго.

Семен не ответил. Открыл банку собачьих консервов, вывалил содержимое в миску. Потом оглядел стол, улыбнулся, притянул к себе Наташу и чмокнул в ухо.

— Мне казалось, что ты никогда не придешь, — жалобно проскулила она.

— Тебе стало меня жалко? — засмеялся он. Невесело засмеялся, понимающе.

— Мне стало грустно. Кроме тебя, мне никто не скажет, что я тоже дура. — Она выбралась из его рук и приказала: — Садить завтракать. Нечего тратить деньги на рестораны.

Семен смотрел на нее ласково и немного заискивающе, как Кузя. Ей было с ним очень хорошо, казалось, что она знает его давно и может предугадать каждый его шаг. Она не поверила бы, что способна на такое… безумство.

Безумство Наташе нравилось. Она свободная женщина и имеет на это право.

* * *

Антонина еле дождалась, когда Оксана перестанет гудеть пылесосом. Потом с нетерпением ждала, когда перестанет шуметь вода в ванной. Странно, Антонина не любила грязи, смесители протирала часто и тщательно, но такого блеска на металле, который всегда получался у Оксаны, достичь не могла.

— Все! — наконец объявила Оксана, заглянув в комнату к Антонине. — Все, Антонина Александровна.

— Волшебница ты, — похвалила Антонина, направляясь на кухню. Включила чайник, но Оксана, оттесняя хозяйку, принялась хозяйничать сама.

Чаепитие после уборки было у них ритуалом.

— Если бы вы меня не позвали сегодня, я сама бы приехала. — Оксана подвинула Антонине вазочку с печеньем.

— Достает тебя Елизавета?

— Не в том дело… — Оксана махнула рукой. — Борис Александрович недавно в командировку ездил…

— Да, — подтвердила Антонина, чувствуя себя гостьей. Чувствовать себя гостьей было приятно.

— Я в подъезде у Бориса Александровича случайно познакомилась с одной девушкой… У нее маленький ребенок, восемь месяцев, я однажды помогла ей коляску вывезти. Короче, она меня иногда зовет помочь с ребенком. Когда няня у них болеет.

— Няней лучше работать, — воодушевилась Антонина. — Попробуй, договорись.

— Да меня и моя работа устраивает, — отмахнулась Оксана. — С ребенком нужно целый день сидеть.

— Это да.

Оксана налила чай, достала с полки сахарницу, села напротив Антонины.

— В общем, я ночевала с ребенком, возилась с малышом, чтобы родители поспали подольше. — Оксана отпила чай, обняла чашку пальцами и заговорщицки наклонилась к Антонине. — Елизавета явилась домой утром.

— Что?! — выпрямилась Антонина.

— Угу, — кивнула Оксана. — Мы с малышом у окна стояли. Елизавета явилась домой утром, только-только рассвело. Я видела, как она зашла в подъезд. Это было как раз тогда, когда Борис Александрович уезжал в командировку.

— Могла просто выйти куда-нибудь утром, — с сомнением предположила Антонина.

— Куда? — хмыкнула Оксана. — В магазины она не ходит, да и закрыты они еще были. Она, кстати, накануне заставила меня продуктов ей накупить. Я покупки привезла вечером, часов в восемь. Отдала продукты и пошла к малышу.