Богиня любви, или Она не прощает измен - Алена Винтер Страница 8

Ирма неспешно приняла ванну, долго втирала крем в кожу и так же долго наносила макияж. О Войтовиче в эти мгновения она не вспоминала. Ирма провела четкую границу между их отношениями и той жизнью, в которой ему не было места. Кроме того, она не думала, что обманывает своего любовника, потому что никогда не принадлежала ему. Она вообще никому не принадлежала, только самой себе. И не считала других своей собственностью. Поэтому если бы Войтович вдруг сказал ей, что встретил ту, с которой ему будет лучше, чем с ней, не удивилась бы и не обиделась. Ревность и чувство собственности полностью отсутствовали в ней. Хотя внутренне Ирма была уверена, что лучшей женщины ему не найти, оттого и не переживала, что ее могут заменить на другую.

Включив телевизор, Ирма направилась к шкафу, чтобы выбрать подходящий для вечера наряд. Остановившись на коротком красном платье, которое делало ее еще более сексуальной, Ирма вдруг прислушалась к голосу человека, раздающемуся с экрана.

– … разработкой преступной группировки, организовавшей поставки в город героина, оперативники занимались около года. За это время сотрудникам правопорядка удалось собрать необходимую доказательную базу в отношении всех членов группы, зафиксировать распределение ролей.

Ирма подошла ближе и сделала звук громче. Удивлению ее не было предела.

– Вот сукин сын! – вырвалось у нее. – Год он Шерером занимался!

Голос тем временем продолжал:

– После проведения ряда проверочных закупок и заведения уголовных дел было принято решение о реализации накопленной информации. Сотрудники службы наркоконтроля при силовой поддержке бойцов спецназа провели операцию. В результате был изъят груз, который члены преступной группы встречали в порту. Задержаны шесть граждан, включая предполагаемого организатора незаконной деятельности…

– Неужели? – спросила у репортера Ирма.

– Преступниками было оказано яростное сопротивление. Ранены два бойца спецназа, погибла капитан полиции Татьяна Михайлова. Проводятся дальнейшие следственные мероприятия, направленные на установление каналов поступления наркотиков в Санкт-Петербург и выявление преступных связей задержанных, которые, в свою очередь, уже дают показания.

«Интересно, – подумала Ирма, выключив телевизор, – каким образом Наумов намерен опрашивать мертвецов?»

Ей было понятно, почему объявили, что ребята Шерера сотрудничают с органами. Все это делалось для того, чтобы «мелочь» подергалась и притихла на некоторое время. Но в реальности эти показательные рейды ничего не меняли. Хотя для Наумова подобная мишура была очень важна. Это давало ему возможность отчитаться перед начальством в том, что он не зря занимает высокую должность и ест свой хлеб.

Каждые несколько месяцев Авилов «сливал» Наумову какого-нибудь «крупного» наркоторговца, Наумов получал благодарности, премировался и не вмешивался в дела Войтовича и его команды. Конечно, Наумов имел свою долю от сделок, но эта сумма была ничтожной в сравнении с теми деньгами, которые уходили в руки Войтовича. И пока подполковник вел себя тихо и жадность его не зашкаливала, он продолжал быть нужным. Об этом знал и сам Наумов, поэтому не зарывался, доставал нужную информацию, когда это требовалось, предупреждал о возможной опасности и ежемесячно увеличивал размеры своего счета.

«О лаборатории не сказали ни слова», – с удовлетворением подумала Ирма. Именно так она и предполагала. В прессу ничего не просочится о взрыве в НИИ, последствия тихо ликвидируют, принесут соболезнования родственникам погибших. На этом все закончится.

Мысли ее прервал звонок. Ирма недовольно посмотрела на экран телефона. Звонил Авилов, что было весьма странным. Они не позволяли себе беспокоить друг друга во внерабочее время, только в случае непредвиденных обстоятельств.

– Слушаю, – сказала Ирма в трубку.

– Я внизу. Спустись.

Ирма быстро натянула платье, наспех надела босоножки и побежала вниз по лестнице. Тонкие кожаные ремешки больно били по лодыжкам, но она не остановилась, чтобы застегнуть их. Выбежав из подъезда, Ирма остановилась, перевела дыхание и огляделась. Метрах в десяти от нее стоял «Мерседес» Авилова.

– Что произошло? – спросила она, заглянув в салон.

– Среди лаборантов, которых ты устранила, был сын генерала Махова.

– И что?

– Как «что»? – возмутился он. – Ты знала?!

– Да. Я знала об этом.

– Совсем рехнулась?! – вскричал Авилов, но тут же понизил голос. – Что ты натворила?! Ты их обозлила. Теперь Махов устроит грандиозную облаву.

– Генерал ничего не сделает, – улыбнулась Ирма. – Причина смерти сына опорочит его репутацию, а он человек чести. Во всяком случае, так себя позиционирует. Неужели ты думаешь, что он объявит во всеуслышание, что его сын занимался изготовлением наркотиков? Перестань, это глупо. Как человек, который борется с преступностью, признается в том, что его сын преступник? СМИ молчат о взрыве в НИИ. Спишут все на техническую ошибку в результате какого-нибудь опыта. И Наумову прикажи, чтобы воду не мутил. Это ведь он тебя накрутил?

– Я не думаю…

– Правильно, не думай, – перебила Авилова Ирма и усмехнулась, заметив, как от гнева потемнели его глаза. – Не твоя забота. Я знала, на что шла. Поверь мне, Сережа, – смягчилась она, – нам не о чем беспокоиться. Генерал не даст делу хода, зато остальная шелупонь уже прекрасно осведомлена, что лезть на рожон не следует. Теперь дилеры-одиночки и другие шустрые ребята сто раз подумают, прежде чем вступать в контакт с талантливыми химиками. Да, кстати, не желаешь продегустировать фенциклидин, который изготовил генеральский сынок? Отменного качества.

Она рассмеялась, и Авилов расслабленно улыбнулся.

– Всегда хотел спросить, где ты так хорошо научилась говорить по-русски? Ты же из этнических литовцев, а у вас в семьях, насколько я знаю, не принято говорить на языке Советов. И в Питере ты совсем недавно…

Ирма наклонилась и застегнула ремешки на босоножках.

– Бабка русская была, – проговорила она. – Наполовину, правда. Так вот одна ее часть, та, в которой текла литовская кровь, ненавидела русских. Она даже за уши меня оттаскала за то, что я с русской девочкой дружить хотела. Но вторая ее половина, русская, всегда хотела вернуться туда, где она родилась.

– В Россию?

– Представь себе, – кивнула Ирма. – Бабка слушала русские песни, читала произведения русских писателей и меня заставляла.

Авилов был приятно удивлен тем, что Ирма ответила на его вопрос. Хотя он все же не был уверен в том, что она была честна. От Ирмы можно было ожидать всего, что угодно, только не открытости. Она никогда не обнажала душу, и о ней мало что было известно. Лишь Войтович знал детали ее биографии, как и тот человек, который ее проверял по приказу самого Войтовича.

– Что замолчал? – спросила Ирма. – Думаешь, верить мне или нет? Верь. Я никогда не стала бы врать о своей бабке. Та еще ведьма была, – добавила она и вышла из машины. – О, прости! – снова заглянула внутрь. – Ты только для этого просил меня спуститься? Сказать, что от страха обмочил сиденье своего красавца?