Снежная роза - Валерия Вербинина Страница 8

«Надо было снять ее раньше…»

– Я вам не помешаю? – выпалила она. – Здравствуйте, мадам, – это падчерице.

Сознательно или бессознательно, но для визита к отцу Раймонда выбрала темное платье с широким поясом, которое не то чтобы наводило на мысли о трауре, но, во всяком случае, выглядело невесело. «Полутраур, – мелькнуло в голове у Наташи, – так, на всякий случай».

– Мы говорили о Морисе, – сообщил граф.

– А!

Восклицание прозвучало нелепо, она сама это поняла. О чем еще, в сущности, мог говорить ее муж со своей единственной дочерью? В нынешних обстоятельствах у них могла быть только одна важная тема.

– Ничего нового, кроме того, что дело теперь ведет другой полицейский, – продолжал Робер де Круассе. – Он произвел на меня впечатление очень энергичного человека и… кажется, мы можем надеяться на благоприятное разрешение дела.

– Он будет меня допрашивать? – вскинулась Раймонда. – Я не хочу, чтобы меня допрашивали. Эти полицейские задают просто возмутительные вопросы!

– А вам есть что скрывать?

Едва задав вопрос, Наташа уже пожалела о нем, и в то же время ей было приятно подпустить падчерице шпильку. Раймонда поджала губы – точь-в-точь как ее отец, когда бывал не в духе.

– Мне абсолютно нечего скрывать, – ответила она ледяным тоном. – Но, согласитесь, трудно сохранять спокойствие, когда… когда начинают говорить о… о том, что Морис мог встречаться с другими женщинами, – наконец выдавила из себя Раймонда. – У полицейских нет никакого такта, никакого уважения к частной жизни!

Наташа положила на столик перчатки, сняла шляпку и повернулась к мужу.

– Я привезла котенка, – сообщила она беспечным тоном.

– У нас уже есть десерт, – отозвался граф с невозмутимым видом.

Жена в негодовании сверкнула на него глазами. Она знала, что Робер мухи не обидит, но такие крайние проявления черного юмора выводили ее из себя.

– Я не могла бросить его посреди дороги! Его бы задавили…

– И тебе обязательно нужно было его спасти? Он будет везде гадить, начнет грызть мои книги…

– Кажется, кошки не грызут книги, – возразила Наташа, сомневаясь. – И потом, ты же все равно их уже прочитал…

– Ну, знаешь ли!

Граф сделал вид, что обиделся.

– Он совсем крошечный, – продолжала Наташа, подходя к мужу ближе, и, забывшись, села на подлокотник его кресла. Раймонда, видя такое вопиющее нарушение приличий, с достоинством вскинула подбородок и сделала вид, что смотрит в сторону. – Пусть он останется? Он такой смешной – я думала назвать его Снежком, потому что он совсем белый…

Раймонде очень хотелось, чтобы отец проявил характер и холодно ответил: «В городе – никакой живности, от нее только грязь, блохи и глисты». Так он из духа противоречия всегда говорил ее матери, которая обожала небольших собак, и сумел-таки настоять на своем. Но, судя по всему, правила, действовавшие в доме при первой графине де Круассе, на вторую не распространялись, потому что граф с улыбкой сказал:

– Ну, если тебя это развлечет…

Постучав, вошел Виктор и доложил о каком-то срочном и важном звонке. Граф посерьезнел и, попросив у дам прощения, вышел, чтобы поговорить из кабинета.

После его ухода в гостиной дохнуло арктическими льдами. Наташа не знала, о чем можно говорить с Раймондой, и потому предпочла хранить молчание; та же по привычке решила, что раз мачеха не пытается завязать светский разговор, это служит лишним доказательством того, как дурно она воспитана. То, что дома Наташа общалась с мужем на «ты», тоже коробило Раймонду, которая признавала только обращение на «вы», даже с самыми близкими людьми.

– Очаровательный наряд, – процедила Раймонда сквозь зубы, косясь на костюм Наташи и мысленно пытаясь угадать, сколько он мог стоить. – Роша или Эйм?

– Нет, Пиге ^[4].

– Все сейчас любят контрасты, – промолвила Раймонда с таким видом, как будто изрекла небывалую истину. Она посмотрела на портрет Наташи на стене – новехонький, сверкающий красками – и для успокоения самолюбия решила, что художник все-таки польстил своей модели.

– Вы не отчаивайтесь, – сказала Наташа без всякой видимой связи с предыдущим. – Он найдется.

Гостье очень хотелось обидеться, но она чувствовала, что мачеха искренне хочет ее подбодрить. А Раймонда как никогда нуждалась в поддержке. Как и многие люди, у которых в жизни не было настоящих трудностей, она была уверена, что судьба никогда не застигнет ее врасплох, и теперь, пропустив удар, терзалась, изводила себя сомнениями, изводила других и то и дело бросалась из одной крайности в другую.

– Вы так думаете? – недоверчиво спросила Раймонда, устремив на мачеху пристальный взгляд.

– Конечно! Просто… ну… мне кажется, что вам лучше быть с полицией откровенной и рассказать им все, что вы знаете.

– Вы не понимаете моего положения, – пробормотала Раймонда, отворачиваясь. – Я… я боюсь, что полиция начнет меня подозревать.

– Какие глупости! В чем?

– Я им сказала, что понятия не имею о… о других его женщинах, но это не так. Когда он не вернулся домой, я решила… решила, что надо ждать. Я прождала целый день, но его не было. На другое утро я поехала на бульвар Османа… Туда, где живет его любовница. Я совершила глупость, я расспрашивала консьержа… Думаю, он меня запомнил, а теперь полиция все узнает, и мне придется объяснять, почему я сказала им неправду… Вдруг они решат, что я каким-то образом причастна к исчезновению Мориса? О боже мой…

– Что вам сказал консьерж? – спросила Наташа.

– О! – Рот Раймонды горько покривился. – Он, по-моему, получил инструкции на случай моего появления… Все, что я сумела из него вытянуть, – что той… той особы нет дома, она где-то за городом. Может быть, Морис там с ней? Может быть, с ним что-то произошло, и он… он не хочет показываться мне на глаза? Или не может – сломал ногу, например? А может быть, они сидели в ее квартире и смеялись надо мной, когда я шла по улице?

Наташа повернула голову – в дверях стоял ее муж. И хотя он привык держать лицо, но по некоторым признакам жена сразу же поняла, что он чувствует себя не в своей тарелке.

– Машину Мориса нашли, – сказал граф.

– Где?

– В Ницце.

Раймонда открыла рот. На щеках ее выступили пятна.

– Что Морис мог делать в Ницце? Это немыслимо! Полиция сказала что-нибудь внятное? Где Морис? Они собираются его искать, в конце концов?

– Я сейчас говорил не с полицией, а с Аршамбо, – ответил граф. – Он женат на племяннице начальника уголовной полиции, и… Словом, я просил его держать меня в курсе. Неофициально, так сказать. По его словам, об исчезновении человека надо заявлять как можно быстрее, тогда больше шансов его найти.