Время злых чудес - Марина Крамер Страница 8

– А что случилось? – усаживаясь за столик, спросила она.

– Давай сперва поедим, я с утра по городу бегал, даже на гамбургер времени не было, – взмолился Андрей, берясь за красочный лист меню.

Угрюмое молчание сохранялось до того момента, как официант принес десерт и кофе. Паровозников, утолив голод и немного оттаяв, откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Лену. Та поежилась:

– Что?

– Да вот думаю… ты же умная, Ленка, вот скажи – чего вечно не хватает женщинам, а?

– В каком смысле?

– В прямом. Что ни дай – все мало. Что ни сделай – все плохо. Бывают на этом свете такие женщины, которые если не всем довольны, то хотя бы частью?

Лена пожала плечами:

– Смотря о чем речь.

– Ты меня нарочно подначиваешь? – начал закипать Андрей, страшно не любивший такие вот обтекаемые ответы. – Хочешь, чтобы я по пунктам разложил?

– Нет, я хочу, чтобы ты по существу говорил, а не пользовался этим банальным «все женщины одинаковы». Есть проблема – рассказывай, подумаем, а вести тут часовые диалоги ни о чем я как-то не рассчитывала.

– Злая ты, – вздохнул Андрей. – Ладно, хочешь конкретики – лови. Она меня залюбила до того, что я домой идти не хочу. Ну, как – «домой»… это даже не мой дом, не наш совместный… квартиру она снимает, там встречаемся. Не могу – как в ошейнике, в этой любви. Где, с кем, куда, поел, попил, устал, сердит, занят, свободен – куча вопросов, и это не потому, что ревнует, а потому, что так, видите ли, во мне нуждается. И хочет в ответ того же, а меня бесит это все. Я хочу прийти к ней и помолчать полчаса, а не рассказывать, как прошел день. Чаю хочу выпить такого, как сам люблю, а не того, какой, как она считает, мне поможет от каких-то там проблем со здоровьем, – он взъерошил волосы и жалобно посмотрел на Лену. – Крошина, ведь это невыносимо, да? Это не мне так кажется, а на самом деле так. Разве можно так душить любовью?

Лена молчала, помешивая соломинкой напиток в бокале. Ей казалось, что вместо голоса Паровозникова она слышит голос Никиты Кольцова и это именно Никита рассказывает о том, как тяжело ему с ней, Леной, потому что ее любви слишком много. В нынешней девушке Андрея Лена узнавала себя, и ей было отвратительно и гадко. Получалось, что мужчине – любому, не только Никите – вовсе не нужна такая забота, которой Лена пыталась окружить. Раздражала ее попытка быть нужной, незаменимой, вникающей во все нюансы работы и увлечений, выводили из равновесия советы и попытки сделать что-то за него. Лена вдруг очень ясно вспомнила унизительные моменты, когда она, буквально увязавшись за Кольцовым на съемки, видела его усталость, раздражительность и «замылившийся» взгляд, мешавший ему оценить композицию и выстроить более удачный кадр, мягко отводила его от фотокамеры и вставала за нее сама. Даже то, что она освоила некоторые приемы фотографии, чтобы иметь возможность в трудный для Никиты момент подставить плечо, сейчас казалось до отвращения тошнотворным.

«Зачем я так топтала себя и унижалась? Мы все равно не вместе, хорошо еще, что у меня хватило сил уйти первой, а не ждать, пока меня выставят коленом под пятую точку».

– Знаешь, Андрюшка, у некоторых женщин есть вот такая потребность нянчить мужчин, – со вздохом сказала она вслух. – Потребность дать любимому человеку все. Обычно так себя ведут те, у кого есть какие-то проблемы в жизни либо тянущиеся из прошлого детские комплексы и страхи. Возможно, у твоей Нади что-то такое было. Ты когда-нибудь говорил с ней по душам? Или тебе вечно некогда? Ты ведь тоже не идеальный, Андрюшка.

Паровозников удивленно посмотрел на нее:

– Не думал, что ты такое спросишь. Если я провожу с человеком больше часа в день, то стараюсь о нем что-то узнать. Тем более если этот человек – женщина, у которой я остаюсь ночевать чаще, чем один раз в неделю.

– Оригинальный кодекс чести, – улыбнулась Лена.

– Успела забыть, как это происходит?

– Ниже пояса, Андрей.

– Да, извини, не стоило.

Они оба старательно обходили тему своего недолгого романа, закончившегося около года назад. Лена тогда сама все оборвала, вернулась к Кольцову, и Андрею стоило огромных усилий продолжать работать с ней вместе дальше. Лене тоже было непросто, а когда и с Кольцовым все закончилось, она вообще почувствовала себя не в своей тарелке и приняла решение сменить заодно и работу. Оставив в прошлом больные отношения с Кольцовым и должность старшего следователя, Лена Крошина пришла в адвокатское бюро своей матери на должность помощника адвоката. Заодно и необходимость пересекаться по рабочим вопросам с Паровозниковым отпала.

Андрей молча доедал остатки отбивной, Лена рассеянно смотрела поверх его головы и ждала, когда он закончит. Ей необходимо было поговорить о проблеме Ирины, очень уж хотелось помочь этой слегка странной, но совершенно беззлобной женщине, и так уже затюканной жизнью и деспотичной матерью. Она, конечно, о помощи не просила, но Лена твердо знала – такие обычно и не просят, они слишком гордые для подобных просьб, слишком самолюбивые и болезненно ранимые во всем, что касается собственной жизни.

– Слушай, Андрюшка, – заметив, что он отодвинул тарелку, начала Крошина. – Ты не мог бы мне помочь?

– Если что-то противозаконное, то я только «за», – сообщил он немедленно.

– Прекрати, – поморщилась Лена. – У нас в бюро работает одна женщина, и мне кажется, что с ней что-то случилось.

– А я штатный психолог?

– А ты сперва дослушай, потом будешь ядом истекать. Некоторое время назад я случайно увидела у нее на столе визитку экстрасенса…

– И чего? – перебил Паровозников. – Сейчас многие прибегают к услугам этих прохиндеев в надежде на улучшение своей жизни без приложения усилий.

– Я ведь просила сперва дослушать. Я отлично знаю, кто и зачем ходит к экстрасенсам, но здесь иной случай. Ирина находится в весьма затруднительном положении как в плане финансов, так и морально, и мне кажется, что за последние несколько недель стало еще хуже. И вот я хочу понять, не связано ли это с визиткой на ее столе.

– Не вижу связи. Более того – не вижу причины, по которой ты должна в это соваться.

– Я хочу ей помочь. Кроме того, мне кажется, что происходит что-то явно криминальное, и я хочу повлиять на это, пока есть возможность.

– Да? Каким образом?

– Не знаю. Потому и позвала тебя.

– Лен, я не частный детектив, да и никакого криминала, судя по всему, там нет пока. А свободное время мое… ну, сама ведь все знаешь, – упирался Андрей, но Крошина не сдавалась:

– Будем ждать, пока этот криминал появится – в виде трупа, например?

– Да с чего там трупу появляться-то? Ну, сходила тетка к шарлатану, наговорил он ей сорок бочек арестантов за ее, прошу заметить, добровольно отданные денежки – ну, переживет как-нибудь.

– Ты не понимаешь!