Званый ужин в английском стиле - Валерия Вербинина Страница 8

— А правда, что у вас будет итальянский хиромант? — шепотом спросила Варенька, сгорая от любопытства.

— Уже приехал, — буркнул Митя.

Офицер поглядел на него насмешливо, и Митя почувствовал, как его руки сами собой сжались в кулаки. Вот ведь странно — он-то всегда считал себя более чем мирным человеком и даже в детстве никогда ни с кем не дрался (ему куда больше нравилось читать книжки).

Верховские поспешили к гостям, прибывшим ранее, а офицер подал руку Вареньке и двинулся вслед за ними. Митя, сердито сопя носом, замыкал шествие.

— Как вы думаете, он и вправду это делает? — спросила Варенька.

— Кто? Что делает? — осведомился ее жених.

— Хиромант. Как, по-вашему, Александр, он и впрямь может предсказывать будущее?

— Если вам угодно верить… — Офицер пожал плечами.

— А вы не верите?

— Нет.

Грубиян, подумал Митя. И нахал. Можно подумать, сам он может разбираться в таких тонких материях, как судьба. Наверняка ничего не смыслит в жизни дальше хвоста лошади, на которой ездит на парады. Митя почувствовал, как очки вновь съехали на кончик носа, и поправил их, и в то мгновение внизу вновь зазвенел звонок. Павел Петрович обернулся.

— Митя, там еще приехали… Встреть их и проведи в большую гостиную, хорошо?

Митя взглянул на часы на стене и стал спускаться. Однако в столице совсем не принято быть пунктуальными, подумал он. Но тут он увидел вновь прибывших гостей, и всякие мрачные мысли разом исчезли из его головы.

Положим, первый гость не представлял из себя совершенно ничего особенного — какой-то молодой человек чахоточного сложения с мальчишеским лицом. Зато гостья — блондинка с карими глазами и упрямыми уголками четко очерченного рта — совершенно очаровала Митю. Настоящая дама! На ней было шелковое шуршащее платье цвета изумруда, на шее красовалась черная бархотка со сверкающей подвеской, а от ее руки, когда она подала ее Мите, пахло иланг-илангом. Митя почтительно поцеловал ее теплое запястье и, не удержавшись, чихнул. Очки опять попытались предательски соскочить с его носа на пол, но он поймал их на лету и водрузил обратно. Дама улыбнулась, и в ее глазах заплясали золотистые искорки. Тут-то, очевидно, бедный Митя и пропал окончательно.

— Я баронесса Амалия Корф, — сказала гостья, — а это мой кузен Уильям. А вы…

— Дмитрий Павлович Верховский, — заторопился Митя, обретая дар речи. Но на большее его не хватило, и он так и остался стоять, пожирая глазами вновь прибывшую.

— А я вас помню, — заметила дама и опять улыбнулась. — Госпожа Верховская показывала мне вашу карточку.

Митя вспомнил, как он выглядел на карточке, и порозовел. Он ненавидел фотографироваться. Предательская камера словно задавалась целью сделать его еще более смешным и неуклюжим, чем он был в жизни. Он поймал взгляд кузена, как ему показалось, неуместно сочувствующий, и сделался пунцовым.

Сюртук кузена Уильяма слева под мышкой немного оттопыривался, и Амалия, заметив сейчас это, слегка нахмурилась.

— Билли! — шепнула она.

— Что? — спросил кузен, изобразив на лице самое искреннее изумление.

— Зачем ты захватил его с собой? — уже сердито спросила Амалия.

— Пригодится, — уклончиво ответил Билли.

— Должна тебе заметить, что у нас не принято ходить с оружием на званые вечера!

— Ну мало ли что может сегодня случиться, — возразил Билли, безмятежно глядя на нее. — Вдруг мне не понравится, что мне предскажет ручной гадатель, к примеру. Тогда мне будет проще заставить его изменить свое мнение.

У Амалии так и чесались руки дать ему подзатыльник, но героическим усилием воли она все же сдержала себя и мило улыбнулась лохматому недорослю.

— Прошу вас, сюда, — сказал недоросль. — Остальные гости уже приехали.

И он прикусил язык, сообразив, что сморозил чудовищную бестактность. Получалось, будто он упрекает баронессу в том, что она со своим родственником прибыла последней. Но Амалия, казалось, ничего не заметила.

— Ваша семья давно перебралась в Петербург? — спросила она, когда все трое поднимались по лестнице.

— Нет, — ответил Митя. — Отца перевели сюда по службе, вот мы и переехали. — Он с любопытством покосился на Билли, который чинно шагал возле Амалии. — А ваш кузен — англичанин?

— Американец, — уточнила баронесса Корф. — Из Североамериканских Объединенных Штатов.

— А, — протянул Митя.

По правде говоря, он впервые в жизни видел американца. В книгах, которые он читал о данной части света, были сплошные прерии, мустанги и индейцы, которых с риском для жизни героически искореняли храбрые переселенцы. Однако Билли не походил ни на индейца, ни на переселенца, ни тем более на мустанга. Самый обыкновенный молодой человек совершенно европейского вида, подумалось Мите. К его жилету были прикреплены золотые часы на массивной цепочке, на которые он то и дело любовно поглядывал, а корректнейший галстук был повязан так, что поверг бы в смятение даже известного денди принца Уэльского.

Они вошли в гостиную, где вокруг хироманта собрались все гости, чьим вниманием, похоже, он прочно овладел. Только Венедикт Людовикович и офицер не поддались общему настроению. Высокий худой доктор хмуро курил в углу, то и дело поглядывая на часы на камине, а офицер с бокалом шампанского в руке расположился в кресле в нескольких шагах от своей невесты, которая слушала Беренделли, затаив дыхание.

— Я знаю, что многие мне не верят, — закончил тот свою речь, — но вся наша жизнь написана на ладони, и надо только уметь читать знаки, которые нам подсказывает судьба.

— И что же судьба сказала вам относительно моего сына? — спросила Анна Владимировна с любопытством.

— О, его ждет вполне замечательное будущее, — важно отвечал Беренделли. — И оно будет связано с землей.

— Вот уж вряд ли, — вмешался Павел Петрович. — Дмитрий решил, что будет учиться совершенно в другой области.

— О, месье, — хиромант погрозил ему пальцем с перстнем. — Важно не то, что решаем мы. Важно то, что судьба уже решила за нас.

— Браво! — воскликнула графиня Толстая и захлопала в ладоши.

Амалия поглядела на нее и поморщилась. Она не любила такой тип женщин и не скрывала своего отношения к ним.

Заметив, что Митенька привел новых гостей, Анна Владимировна устремилась к ним.

— Добрый вечер, госпожа баронесса! Прошу вас, располагайтесь… Это ваш кузен? Ну да, конечно, я помню. Павел Петрович, баронесса Корф пришла!

Офицер, сидевший в кресле, поднял голову. В то же мгновение Амалия увидела его, и их взгляды скрестились, как хорошо отточенные клинки.

Внезапно бокал в руке офицера треснул и разлетелся на куски. Варенька тихо ахнула, а доктор застыл на месте с озадаченным видом. Не обращая внимания на кровь, которая текла по его пальцам, офицер медленно поднялся, и во внезапном озарении Митя понял, что сейчас, вот именно сейчас произойдет что-то ужасное, что-то непоправимое…