Окно в Париж для двоих - Галина Владимировна Романова Страница 8

Даша и уточнила! И по мере ее уточнений лицо Лехи от светлого румянца покрылось плотной багровостью.

Чего только она не перечислила. Свобода мысли, свобода говорить то, что думаешь, свобода перемещения, независимости от обремененности семейными узами, свобода секса. В общем, все то, что способно было ввергнуть Королева в ступор.

Странное дело. То ли Королев так собой владел, то ли ему действительно было все по барабану, но его до нездоровой синевы истерзанное бритвой лицо излучало бесстрастность. Так мало этого, только Даша замолчала, он чуть выше поднял бокал и произнес:

— Отлично! Пьем!

Бокал вина Королев выхлестал весь до донышка. Даша лишь пригубила, тут же подосадовав на себя за неправильно выбранное направление в беседе. Надо было еще что-нибудь ввернуть про геев и лесбиянок, может, тогда проняло бы его, а?..

Ели потом практически молча. Леха изо всех сил старался разговорить Королева, плел что-то про бизнес, про погодные условия, грозящие всемирными катаклизмами, потом перешел на тему деторождения, вспомнив о демографической катастрофе. Старался, одним словом. Королев скупо улыбался тонкогубым ртом, иногда поддакивал, а все больше смотрел на Дашу. А она молчала, будто воды в рот набрала.

Леха выдохся через полтора часа. Тут же принялся нервно посматривать на часы. Лопотать что-то про назначенную встречу, о которой совершенно позабыл за приятной (!) беседой. И минут через десять подготовительных маневров ушел, мерзавец.

— Ну! Мне пора убирать здесь все, а тебе, Володя, думаю, тоже пора. — Она решительно поднялась со своего места и тут же принялась с грохотом ставить тарелку на тарелку. — Да… думаю, тебе пора.

Королев был иного мнения. Он поднялся деревянной куклой, снял пиджак. Неуверенно подержал его в руке какое-то время, а потом вдруг швырнул его неподобающим образом на табуретку, промямлив:

— Пускай полежит пока, потом выглажу. Я помогу тебе. Ты присядь, Даша, я все сам сделаю.

И сделал ведь! Вымыл все до единого прибора, до единого соусника. Все протер чистеньким полотенцем, расставил на полках в изумительном порядке. У нее так никогда не стояло. Вытер в три приема со стола. Полюбовался, наклоняя голову то к левому, то к правому плечу. А потом с чувством выполненного долга принялся разворачивать закатанные до локтя рукава белоснежной сорочки.

Ей бы порадоваться. Ей бы тут же просчитать, что вот он — мужчина, за которым можно жить как за крепостной стеной. Ведь ни к раковине, ни к газовой плите не подпустит. Все сделает сам, все предусмотрит, от всяких бед убережет и от забот тоже. А она…

Она едва не ревела. Перед глазами мелькало совершенно другое лицо. То самое, которое она с легкостью могла бы сегодня покрывать поцелуями. И любоваться на него, и думать, что нет в мире ничего прекраснее и совершеннее. И плевать ей на то, что парень безработный, бездомный и вообще непонятно кто. Он и только он нужен был ей, а не какой-то правильный и работящий Володька Королев.

Королев ее расстройство, как ни странно, расценил абсолютно правильно. Он встал у окна к ней спиной. Помолчал какое-то время, а потом и говорит:

— Я все понимаю, Даша.

— Что ты понимаешь? — вскинулась она мгновенно, ненавидя его за участие еще больше, чем раньше. — Что ты можешь понять, Королев, скажи?

— Я понимаю, что не нравлюсь тебе. Что тебе хочется чего-то другого. Чего-то взрывного, сексуального… — Он резко повернул голову и глянул на нее с прокурорской дотошностью. — Но, поверь, не в этом счастье.

— А в чем?

— В стабильности, милая! Счастье в стабильности, поверь. Я знаю, о чем говорю. Ты пока еще очень молодая и немного наивная, уж извини.

Королев виновато пожал широченными плечами.

— Твое желание фейерверка очень быстро пройдет, — пообещал со значением Володя.

— И когда же? — Она недовольно сморщилась.

Говорит с ней, как умудренный сединами старец, а старше ее всего на пару лет.

— Как только все разобьется о рифы семейного быта, так и потухнут все огни.

— А с тобой, стало быть, прозаичного семейного быта не будет? Так, что ли?

— Нет.

— Почему?

Вот сейчас она действительно заинтересовалась. И даже на какое-то мгновение позабыла о Косте, оставленном без еды и средств первой необходимости в глухой деревне. Ну, вот просто стало ей интересно, что такого сможет предложить ей Володька Королев вместо унылого семейного бытия, да еще и прозаичного.

— Потому что у меня все давно отлажено, милая. Все строго регламентировано и отлажено, — отрапортовал Королев с самодовольной улыбкой. — У меня все по расписанию, поэтому и…

Она просто встала и ушла из кухни. Слушать его больше не было сил. Он не разочаровал ее — нет. Он просто в очередной раз утвердил ее в мысли, что это герой не ее романа. И все!

Нет и не может быть ей счастья с таким, как Королев. Может быть, он и хороший, может, и славный, и правильный, и стабильный — чем он очень гордится, но ей этого не хочется. Вернее, хочется, но не в такой концентрации. Жить с таким, по ее мнению, все равно что ежедневно прогуливаться между полок с томами обширной энциклопедии, где на все есть ответ, где все систематизировано и правильно.

Хаос ведь в чем-то да должен быть! Хотя бы в стремлении удивлять друг друга. Королев ее не удивит ничем — нет! Он будет поучать, раздражать… И закончится все это просто взрывом.

Королев закончил с уборкой на кухне и приперся за ней следом в гостиную. Его не смутило то, что его приход словно не был замечен. Даша как сидела, уставившись в телевизор, так и продолжила сидеть. Ни взгляда, ни слова в его адрес.

Сел, испросив вежливо разрешения, рядом и вдруг потянулся к ее руке.

— Чего это ты, Володя? — Она вырвала у него свою руку и удивленно уставилась в непогрешимо честные глаза Королева. — Кажется, мы все уже выяснили.

— Ничего не выяснили, Даша. Это всего лишь эмоции, не более. Это все пройдет. — Он вдруг часто-часто задышал и потянулся к ней всем телом. — Ты молодая и взбалмошная, я серьезен и опытен. Это ли не прекрасно? Ты можешь начать совершать ошибки, а я стану их предотвращать и… И я хочу тебя поцеловать!

— Еще чего!!! — взвизгнула она с отвращением и отпрянула от него. — Никаких поцелуев, слышишь!!!

Он не слышал, кажется. Он сосредоточенно применял силу. Навалился, ухватил ее за левую руку, а правую зажал между собственным боком и спинкой дивана. И следом без ее на то соизволения впился ртом в ее губы, делая ей очень больно и неприятно.

Даша изо всех сил возилась, пытаясь вывернуться, но Королев был очень силен.

— Ты скотина!!! — прорычала она, задыхаясь, когда его мерзкий поцелуй закончился. — Я!.. Я Лехе пожалуюсь! Я ему скажу!..

— А разве он не этого хотел? — Глаза Королева наполнились незнакомой жесткостью, в которой не было и намека на учтивость. — А как же твое пресловутое желание свободы во всем? А? Разве не за это мы пили только что? Ну-ну, девочка, не дергайся. Я же все равно сильнее. А может, тебя само насилие заводит, а?..