Красотка печального образа - Галина Владимировна Романова Страница 8
Красотка печального образа - Галина Владимировна Романова читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– При каких обстоятельствах? – Александра вскинула на нее покрасневшие, помутневшие от слез и горя глаза. – Можно с этого места поподробнее, Кать?
– Ну… При таких, что теперь мой Ромка с тобой и все такое… Я никогда бы не допустила его до тела, зная, что он теперь твой, Санечка!
– Но вас же видели вместе, – осторожно вставила Александра, сочтя, что случай начать разговор, ради которого сюда явилась, наконец-то ей представился. – Ты же не станешь этого отрицать?
– Нет. Не стану. И что с того, что видели? Мы же не перестали быть друзьями, дуреха! Это же нормально. К тому же у нас есть нечто общее, что связало нас почти навечно.
– Да? И что же это? – Она чуть не упала с табуретки, услышав подобное, пришлось даже вцепиться в край стола, чуть скомкав клетчатую ткань.
– Ты! Ты, дурочка ты наша! – с чувством выпалила Катька и полезла к ней целоваться. – Ты нас связала до гроба! Я люблю тебя и вовсе не собираюсь от тебя отказываться из-за твоей глупой необоснованной ревности. И Ромка тоже тебя любит. Вот и…
– И?! – выдохнула с горечью Александра, решив, что вот-вот сейчас она ей обо всем и расскажет.
– Вот и приходится нам с ним видеться время от времени. – Загорелые плечи беспечно дернулись, колыхнув тяжелую грудь под яркой полоской ткани. – Но это же…
– Кажется, это самое время было как раз вчера, так? – перебила ее Александра, поняв, что если она ей сию минуту ничего не выложит, то потеряет сознание точно. – Вчера вечером точнее, так?!
Катька испугалась!
Александра не первый год ее знала, она изучила свою любимую подругу вдоль и поперек, научилась читать чувства и настроение за ее прекрасным фасадом, сколь бы искусно тот ни был заретуширован.
Катька испугалась, причем достаточно сильно, до непозволительно неприятной бледности, моментально сделавшей ее загорелое лицо болезненно желтым.
– И… что конкретно тебе донесли? – пролепетала она и глянула на Александру затравленно, но оправилась достаточно быстро, затараторив: – кому же это приспичило открывать тебе правду, а? Кто же такой дотошный? Кому покоя чужая личная жизнь не дает? Не той ли толстозадой Ксане, что роет землю, будто крот?!
– Это так важно?
– Да не особо, но… Все равно хотелось бы знать, откуда ждать ножа в спину?
Почему она так сказала??? Почему??? Почему упомянула про нож и про спину???
Александра даже рот ладонью прикрыла, чтобы не заорать. Уставилась на Катьку остановившимся взглядом и молча с ужасом наблюдала за тем, как возвращаются на лицо подруги все краски жизни.
Лгунья? Лгунья…
– Нож в спину может получить кто угодно, от кого угодно и в какое угодно время, – пробубнила Александра сквозь ладонь, почти не разжимая рта.
– Вот-вот! И я о том же! Так кто тебе донес про меня и про Ромку?
Вопрос прозвучал с таким откровенным подтекстом, с таким намеком на то, что все же было о чем доносить, что не понять этого не смогла даже Катька и тут же смутилась.
– Ты это… – Ее голые плечи уныло поникли. – Я вовсе не то имела в виду, Сань. Ты не подумай ничего такого, ладно? Не было ничего. Точно не было! Ромка он… Он оказался на удивление порядочным и… И моими прелестями не прельстился. Это точно!
– А… А прелести все же предлагались. – Александра зажмурилась, так и не отняв ладонь ото рта.
Сейчас вот наступил самый удобный и самый нужный момент для того, чтобы сказать ей обо всем. О том, например, что Ромка убит и что труп его она видела собственными глазами на Катькиной даче. Сказать и посмотреть на реакцию.
Она не сказала.
Ну, скажет, рассудила, и что дальше?! Прикажет ей – своей любимой подруге – написать явку с повинной? Чушь собачья! Катька ей в лицо рассмеется в лучшем случае, в худшем вытолкнет за порог, но ни писать, ни признаваться ни в чем не станет, это точно. А то еще, чего доброго, переведет стрелки на нее и обвинит ее во всех грехах смертных, и в смерти Ромки обвинит. Чего, собственно, она и боялась изначально.
Надо ехать к Ксюше и с ней решать, как быть дальше. Кто-то же должен обнаружить этот самый труп! Ну, милиция там или еще кто. Пускай сами обнаруживают и сами ведут расследование. Ей это не под силу точно. Она со всем этим ни за что не справится. Либо набьет себе шишек, либо попадет в жесткий расследовательский переплет, либо сама умрет от тоски и горя.
Надо ехать к Ксюше.Родительский двор утопал в тени огромных в два обхвата тополей. Александра их не любила. Не деревья, а зараза. По весне усевают землю липкими почками. Пройти по двору и не нацеплять их на подошву, надо было еще ухитриться. Так мало на подошву, эта клейкая зараза цеплялась и за низ брюк и джинсов, липла к колготкам и оставляла там потом ничем не отстирывающиеся отвратительные пятна.
Почки благополучно пережили, жди дальнейших сюрпризов. Месяц-полтора, и полетел белоснежный невесомый пух, назойливее которого может быть только обезумевшая надоедливая муха. Этот пух лез в глаза, рот, проникал сквозь закрытые окна и двери и оседал на диванных подушках. Помнится, в детстве они пытались вести непримиримую борьбу с этим природным явлением и безжалостно жгли в темных углах между старыми сараями пуховые залежи. Пуха от этого не становилось меньше, а вот один из сараев однажды загорелся. Ох, и попало им тогда!..
Пух закончился, тут же принималась осыпаться листва. И это в самый разгар лета! Когда другие приличные деревья только-только набирали силу, радуя глаз заматеревшей густой зеленью, с тополей к ногам потихоньку начинали опадать жухлые серые листья. Разве порядок? Черта с два!
Дали бы ей волю, давно бы все это добро выкорчевала да насадила… жасмина, к примеру. Хотя жасмин низкорослый, такой благодатной тени в июльский зной от него не дождешься. Ну… Тогда бы насажала липовых деревьев или, скажем, лозинок. И растут быстро, и прохлады завались, и мусора никакого.
С обычным недовольством покосившись в сторону высоких кряжистых деревьев, Александра осторожно двинулась к родительскому дому.
Осторожность нужно было проявлять беспрецедентную. Выловят ее родители, все пропало. Тут же затащат к себе. Усадят за стол. Начнут кормить, воспитывать, ужасаться. Она этим всем без их обеда сыта по самое горло, по самый свой курносый нос и уши. Она же все заранее знает, что они скажут.
– Доченька, ну нельзя же так жить! – станет восклицать мама.
Как можно жить, она точно не знала и ни разу не дала Александре вразумительного совета, но что жить так, как живет Александра – непозволительно свободно и не обремененно никакими социальными условностями, – жить было нельзя стопроцентно.
– Вырастили на свою шею. – Это отец уже подключался, не выдержав дочерней молчаливой реакции. – Никакого толка от нее. Никакого!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии