Лев с ножом в сердце - Инна Бачинская Страница 8

Похоронив ее, Иллария оглянулась по сторонам в поисках достойного занятия, которое смогло бы обеспечить ей привычный уровень жизни. Изучив местные возможности, по недолгом раздумии она решила заняться тем, что неплохо знала, — журналистикой, но уже в качестве хозяйки издания. Она без труда очаровала местную знаменитость — бизнесмена Речицкого, бретера и ловеласа, готового броситься в огонь и воду за каждой юбкой, что было в известной степени позой: этот человек никогда не терял головы. «Раскрутила» на партнерство. Вдвоем они родили «Елисейские поля» — первый иллюстрированный светский журнал, которого городу остро не хватало. Спустя полтора года Иллария выкупила свою долю — крутой мэн Речицкий ни в чем не мог ей отказать. Поговаривали, что они не сегодня завтра поженятся, как только он разведется со своей опостылевшей половиной…

— Как Кира? — спросила вдруг Иллария.

Вениамин даже поперхнулся, услышав имя жены. Она проела ему плешь, требуя, чтобы он поговорил с Илларией — славы ей, видите ли, захотелось. Фотографий своих захотелось, успеха, известности. Кира считала, что, поскольку из-за брака с ним не состоялась ее карьера великой балерины, то муж задолжал ей по гроб жизни. И снимки в журнале Илларии — не самая дорогая плата за полученное удовольствие.

— Хорошо, спасибо, — отозвался он. Взглянул испытующе на Илларию, прикидывая, сказать ли о просьбе Киры. Потом решил, что не следует смешивать личное и бизнес. А кроме того, нечего баловать жену. Не заслужила!

Его семейную жизнь с Кирой нельзя было назвать удачной, они даже собирались разводиться пару раз, но потом мирились.

— Твоя жена красивая женщина, — заметила Иллария.

— Красивая, — согласился сдержанно Вениамин.

— Кстати, — вспомнила Успенская, — нужно бы заняться юбилеем…

— Каким юбилеем? — удивился Вениамин, не слыхавший ни о каком торжестве. — Чьим?

— Юбилеем журнала, Веня. Трехлетним. Мы на поверхности уже три года. Не потонули, выплыли. Думаю, ничего особенного устраивать не будем. Ну, скажем, прием в «Английском клубе»… если потянем. Цены на билеты обсудим потом. Думаю, самые дешевые — по две-три сотни. Долларов, — уточнила она на всякий случай.

— Сколько? — переспросил Вениамин, которому показалось, что он ослышался. — Сколько?

— Две-три сотни зеленых, — ответила хладнокровно Иллария. — Не меньше. Самые дешевые.

— А дорогие?

— А дорогие… дороже. Я же говорю: обсудим. И, кроме того, подготовим юбилейный номер с фотографиями тех, кто купит дорогие билеты. — Она, улыбаясь, смотрела на адвоката. — В фамильных драгоценностях, с детьми и собачками. А также с автографами наших журналистов в придачу.

— А ты уверена… — начал Вениамин, но Иллария перебила его:

— Уверена, Веня. Юбилейные номера «Елисейских полей» с собственными фотографиями будут отрывать с руками. За любую цену, даже не сомневайся. Новая буржуазия любит смотреть на себя в зеркало и сравнивать с соседями-соперниками. А зеркала лучше «Елисейских полей» у нас просто нет. Мы — лицо городской буржуазии, мы ее душа, ее сущность. — Иллария говорила, казалось, с насмешкой, неторопливо обволакивая адвоката своим низким голосом. — Мы делаем моду, мы делаем имена, делаем людей, — говорила она, и Вениамин перестал жевать, слушая ее, как ребенок сказку. — И все это за три года! Всего лишь три года! — Глаза ее горели, скулы порозовели, сияли голубоватым огнем сапфиры в ушах. — Но нам нужны деньги, Веня. Большие деньги. И телевидение. Для начала хотя бы раз в неделю, в прайм-тайм. Радио тоже неплохо бы… Дел непочатый край. Нам есть что предложить городу, поверь мне.

— А телеграф нам не нужен? — только и спросил, опомнившись, Вениамин, которого ошеломила страсть, звучавшая в голосе Илларии. Он поежился, представив себе на миг, что случится, если… перейти ей дорогу или попытаться отнять любимую игрушку. Не дай бог!

— Телеграф? — Иллария на секунду задумалась. — Пока не знаю. Надо подумать. А пока… давай за успех! Нас ждут большие дела, поручик! И не стоит дрейфить, Веня, все будет хорошо!