Счастье жить - Стелла Чиркова Страница 8

— Скучно тебе, наверное, будет, вряд ли ты после Москвы долго выдержишь, у нас городок маленький. И работа вся тяжелая, и хозяйственных дел много.

Иветта еще раз удивилась странному снобизму провинциалов — они как будто считают, что москвичи — люди второго сорта, умеющие только спать и ходить по ресторанам. А еще говорят, что это в столице сидят снобы, которые считают провинциалов «черной костью». Как бы не так! Иветте вот никогда не приходило в голову, что люди в Переславле сплошь бездельники и тунеядцы, но уже второй житель Переславля подозревает ее в этом только потому, что она приехала из Москвы.

— Мария Викторовна, я вам открою страшную тайну, — сказала Иветта, заранее смирившись с тем, что весь город будет знать об этом через месяц, — я потеряла любимого человека. Мы собирались пожениться, он уехал в горы и погиб под лавиной. В Москве мне все напоминает о нем, и я не хочу там больше жить. Мне было очень плохо после его смерти, и, только приехав в ваш город на экскурсию, я почувствовала какой-то интерес к жизни. Поэтому я хочу здесь остаться. Работы не боюсь, повторю еще раз. Вы зря думаете, что в Москве не умеют работать. В Москве тоже есть заводы, фабрики, больницы, школы, магазины, мне случалось подрабатывать даже уборщицей, когда нужны были деньги.

— Я возьму с тебя полторы тысячи в месяц, — сказала Мария Викторовна, — пока не устроишься на работу, можешь платить тысячу и взять целиком хозяйство на себя. А потом просто будешь помогать — я уже не справляюсь со всем, годы берут свое, мне почти семьдесят.

— А выглядите вы прекрасно, не больше чем на пятьдесят-пятьдесят пять, — почти честно сказала Иветта.

Тем же вечером она в последний раз поужинала в гостеприимной «Мельнице», оставила администратору и официанткам телефон, попросила подсказать, если будет какая-то работа, и перевезла сумку к Марии Викторовне.

Вещей у Иветты практически не было. Если бы Лилия увидела скудный гардероб дочери, она бы только вздохнула и развела руками — дескать, далеко от яблоньки укатилось яблочко. Вся косметика символизировалась блеском для век, помадой и тоником для умывания. Все украшения — любимым колечком с рубином, подаренным когда-то бабушкой, деревянными крупными бусами и браслетом из агата. Весь интеллектуальный багаж — самоучителем испанского языка и томиком стихов Цветаевой. Больше ничего в новую жизнь девушка не взяла.

— Уши, что ли, проколоть? — задумалась Иветта, застыв перед огромным зеркалом после того, как развесила и разложила все вещи по шкафам и полочкам.

Она решила, что новая жизнь должна начаться с нового образа. Следующий день посвятила походу по местным магазинам с целями: а) преобразиться, б) купить одежду, которая будет органично смотреться в Переславле.

Раньше Иветта любила дорогие вещи, предпочитала лучше копить несколько месяцев на одни брюки от известного модельера, чем купить на те же деньги десять пар неизвестного производства. В Москве она в совершенстве освоила искусство пользоваться распродажами, стоками, секондами — охота велась за брендами, а не за свежестью коллекции, ведь в стиле милитари очень редко что-нибудь меняется, и брюки, сшитые в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, выглядят так же, как сшитые в две тысячи пятом — лишь бы карманов побольше. В провинции старые правила оказались неуместны. Очень мало кто был способен оценить высокую стоимость как бы протертой от старости куртки или тяжелого ремня, а если бы и догадался — Иветта дождалась бы не восхищения ее стилем и шиком, а классовой ненависти к «зажравшейся москвичке».

Девушка пешком обошла десяток магазинов, решительно отвергла дорогие и явно предназначенные то ли для туристов, то ли для местной элиты (должна же и здесь быть какая-то прослойка богатых людей), остановилась на крупном торговом центре со смешными маленькими ценами. Там она купила первую за многие годы юбку — черную, строгую, длинную, два пиджака, белую блузку (тоже вполне классическую), две однотонные водолазки под пиджаки, розовый свитер и три пары обуви на каблуке — сапоги, ботинки и туфли. Ласковая девушка-продавец уговорила Иветту взять еще одну юбку — покороче и в романтическом стиле — с рюшами и кружевом, а к ней кружевную блузку. Иветта чувствовала себя ковбоем в платье, но купила — в конце концов, к новому образу надо просто привыкнуть, может, в итоге ей станет только лучше.

«Мама была бы счастлива, — с иронией подумала Иветта, направляясь в парикмахерскую, — сколько лет бедняга пыталась напялить на меня что-то в рюшечках и кружавчиках».

Наращивание волос в Переславле не делали, к великому сожалению Иветты, мечтавшей обрести длинные локоны. Пришлось ограничиться попыткой переделать стрижку под мальчишку в некий намек на будущее каре (по крайней мере, стало заметно, что она собирается отращивать волосы) и покрасить все это великолепие в ореховый цвет. Потом Иветта сделала маникюр и попросила покрыть ногти розовым лаком (большого выбора, впрочем, у нее не было — у маникюрши все лаки относились к традиционной розово-красной гамме).

Вечером она снова крутилась перед зеркалом, примеряя одежду и удивляясь, как все-таки вещи меняют человека. В ней не осталось ничего мальчишеского, летящего, резкого и угловатого, порывисто-неловкого — ничего из привычного, ставшего кожей стиля. Теперь Иветта очень походила на Сашино нежное имя — Ивушка — высокая, тоненькая девушка в классическом стиле.

— Решено, — сказала Иветта вслух (она привыкла разговаривать сама с собой в опустевшей после Сашиной смерти квартире), — прокалываю уши и начинаю ежедневно красить губы.

— Светочка, ты что-то хотела?

С именем вышла отдельная история. То ли Мария Викторовна была глуховата, то ли у нее имелись тайные задумки насчет постоялицы, но она перекрестила Иветту в Свету. Когда Иветта называла ей свое имя, она добавила:

— Сокращенно можно называть Вета.

— Света? Да-да, Светочка. Очень хорошее имя.

Иветте почему-то показалось неуместным поправлять старую учительницу, и она осталась Светой. Светой окликнула ее утром соседка — и она как-то быстро, покорно отозвалась, привыкая к новым звукам.

— Да, Мария Викторовна, я хотела позвать вас пить чай. Мне нужно посоветоваться с вами насчет работы. Заодно я приготовлю что-нибудь на завтра.

Иветта предусмотрительно купила в магазине всего понемножку для борща и мясо для жарки. Пока Мария Викторовна пила чай, девушка привычно и ловко нарезала кубиками овощи. Мария Викторовна с одобрением смотрела на ее руки.

— А ты действительно хорошая хозяйка.

— Не хвалите раньше времени — сначала попробуйте.

— Я вижу. Правильно делаешь и привычная.

— Меня бабушка учила готовить. Люблю я это занятие — успокаивает.

— Жива бабушка-то?

— Нет, умерла.

Иветта почувствовала, что слезы просятся на глаза, и перевела разговор на другую тему:

— Вы мне не подскажете, где найти работу? Я пока увидела только объявление на дверях одного музея, что требуется дворник, и больше ничего. Может, есть газета какая-нибудь с вакансиями? Или биржа труда?