Нежный убийца - Марина Серова Страница 8

Да уж… Это тебе, Таня, не твои «клиенты» — мелкое жулье. Другой масштаб! Переплюнет, ох, переплюнет племянничек тетку… Ну да я не в обиде.

— Ладно, борец с синдикатами, давай-ка укладываться: времени — почти одиннадцать. Завтра выедем пораньше. Постелю тебе здесь, на диване.

…Не однажды за этот вечер я порывалась перевести беседу с мировых проблем на житье-бытье Гошкиной «малой родины». Чем черт не шутит: а вдруг он знает Ветровых, городок-то небольшой, все на виду… Но на прямой вопрос почему-то не решилась. У Гошки была такая счастливая, я бы даже сказала — одухотворенная физиономия, когда он рассказывал о своей работе, что я не рискнула портить ему настроение.

* * *

Субботним утром мы выехали, как и планировали, пораньше. Однако мне быстро пришлось расстаться с надеждой добраться до Сольска по холодку. Если, конечно, «холодком» можно назвать двадцать пять градусов в тени в шесть утра! Не одна я оказалась такой умной! Пристроившись в хвост побитому «жигуленку», я стала терпеливо ждать, когда наконец кончатся дачные поселки и поток разнокалиберных транспортных средств на дороге станет пореже. Уф, а еще жалуются, что мы плохо живем…

Слава богу, чем дальше мы удалялись от города, тем меньше становилось помех. Вскоре я уже смогла гнать не меньше восьмидесяти в час. Почувствовала себя в своей стихии и успокоилась. Гошка посапывал у меня за спиной, закинув ноги на заднюю панель. Так что никто не мешал мне сосредоточиться на главной цели поездки. Как разыскать Ветровых — разберусь на месте, не проблема. Там же и решу, посвящать в это дело Гошу или нет. Пусть парень пока отдохнет, пообщается с родителями и друзьями детства. Мне же не терпелось увидеть Марину, познакомиться с ее дочерью. Виновна Ангелина или нет, но ведь она была единственной из родственников, кто виделся с Сашей непосредственно перед его гибелью!

Уже остался позади славный лиственный лесок, пошли поля — значит, скоро покажутся окраинные домишки старого доброго Сольска. Перед самым городом дорога резко берет вправо, и вдруг вы оказываетесь словно посередине большой поляны цветов! Так замечательно сольчане обустроили въезд в свой город, разбив по обе стороны дороги клумбы. Вон и пост ГАИ, которому, думается, не в последнюю очередь цветочки обязаны своей сохранностью. А метрах в пятидесяти за ним, влево уходит едва заметный проселок, по которому местные жители провожают в последний путь своих близких: он ведет к городскому кладбищу.

Что за черт? Гаишник жезлом показал на обочину, где уже загорали несколько машин. Я съехала, ожидая, когда он подойдет, но он продолжал останавливать другие автомобили, следующие в город, и не вдавался в объяснения.

Я вышла из машины, собираясь устроить маленький скандальчик, но тут сама увидела причину: дорога впереди была занята какой-то многолюдной процессией. Что это еще за демонстрация? О боже…

«Дежа вю» — где я все это видела?.. Ну конечно, в своем мимолетном сне в лавандовой ванне! Поле цветов — и лицо Марины… Несомненно, это ее лицо. Такое же огромное, как во сне, но гораздо красивее, потому что сейчас на нем не было печати страданий, ее губы не молили о помощи. Сейчас это лицо было просто добрым и счастливым.

— Марина Алексеевна! — услышала я сдавленный возглас племянника.

Бледный, Гоша стоял за моей спиной и широко раскрытыми глазами смотрел на огромный портрет в траурной рамке. За портретом скользил обитый красным грузовик с гробом, утопающим в цветах и венках…

Ну вот и встретились, Марина.