След страсти - Анна Дубчак Страница 8

Оскар, вернувшись домой один, с запиской в кулаке («Оскар, я жива и здорова... Я позвоню тебе. Рита»; он нашел ее случайно возле своей тарелки и был уверен, что ее оставила не сама Рита, а кто-то другой, но по ее просьбе), прошел в дом не разуваясь, чего никогда не позволял себе прежде, налил водки и выпил залпом, не закусывая. Затем некурящий Арама закурил.

От Ащепковых он ушел незаметно, ни с кем не попрощавшись и даже не попытавшись найти Риту или расспросить, не видел ли кто, куда она ушла и с кем. Это было бы унизительно и бесполезно. Да и о каких поисках вообще может идти речь, когда Рита его бросила. То, что с ней все в порядке, в том смысле, что она жива-здорова и совершила дерзкий побег по своей воле, он нисколько не сомневался. А вот с кем она ушла, Оскар вычислил не сразу, а когда понял, то всю дорогу до дома скрипел зубами от злости и досады.

Красивый и дорогой Амфиарай! Счастливый и удачливый коммерсант, делающий деньги из воздуха. Так, во всяком случае, говорил о нем Леня. Этот мальчик нравился и самому Оскару, но именно как совершенное существо, как этрусская ваза или чудесный свежий куст молодого цветущего шиповника, как понравилась ему в свое время маленькая Маргаритка...

В голову лезли мысли о том, что они заранее были в сговоре и что его появление у Ащепковых — всего лишь возможность встретиться и решиться на такой шаг. А не замешан ли в этой истории Леня? Не заработал ли он свои проценты на другой сделке, не коммерческой, а нравственной: не он ли познакомил этих совершенных созданий, чтобы они соединились в безукоризненную пару, давая понять одному ослепшему от счастья доктору, кто кого заслуживает?

«Ты идиот, Оскар. — Он налил себе еще водки и отрезал кусочек лимона. — Рита не могла быть с ним знакома, это исключено. Рита — открытый и добрый человечек, она предана мне, она любит меня, боготворит. К тому же я прожил с ней десять лет, а это большой срок. Удивительно, что я за все эти годы изменил ей всего лишь три раза, да и то... так, случайно. По большому же счету я всегда любил только ее».

Он откусил сочный и кислый до судорог кусок лимона и заел ложкой сахара.

Безусловно, он ждал звонка. Он не верил, что она не позвонит, а потому сидел часа три, не шевелясь, на одном месте, ожидая драгоценных звуков: вот она выходит из лифта, покачиваясь на каблучках, вот вставляет ключ в замок, вот открывает дверь.

«Оскар? Это я. Устала ужасно. И есть хочу. Ты слышишь меня?» Да, он слышал то, чего не было и, судя по всему, уже не могло быть. Она ушла от него, бросила его, как старый башмак, швырнула прочь, подальше от себя. Но почему? Должна же быть причина.

В два часа ночи он двинулся по квартире. Ему вдруг пришло в голову, что она могла заранее подготовиться к побегу и взять свои вещи. Но после экскурсии по спальне с изучением внутренностей тихих и словно присмиревших шкафов и комода, где все прелестное, шелковое, кружевное, бархатное, кожаное и шерстяное лежало и висело на плечиках аккуратно, как, впрочем, и всегда, он понял, что побег не был запланирован. Значит, его спровоцировал Амфиарай. То есть его жену, Маргариту, унесла стихия.

Он подумал о том, что за вещами его жены могут прийти незнакомые люди, и, скорее всего, такие же бесцеремонные и молодые, да ранние, как и сам Амфиарай, — загадочная личность, человек, о котором никто ничего не знает, кроме того, что у него водятся деньги. И он ищет, куда бы выгоднее их вложить.

На кухне он нашел пирог с вишней — любимое лакомство Риты. Еще утром, когда она пекла его, они были счастливы и ничто не предвещало такого чудовищного по своей несправедливости вечера. Их семейная жизнь, в которой царили гармония, спокойствие и здоровые физические отношения, была единственным источником сил и вдохновения Оскара. Только зная о том, что дома его ждет Рита, он мог сутками оперировать пациенток, не спать и не есть в предвкушении возвращения домой. Все женщины, с которыми он имел слабость вступать в близость, по сути изменяя жене, казались ему на одно лицо и не представляли для него никакого интереса. Чаще всего его охватывала после подобных случайных встреч такая апатия, что он чувствовал себя заболевшим.

Но он был мужчиной и быстро справлялся с подобным проявлением негативных чувств. Оскар знал, что нравится женщинам, а потому временами ему требовалось проверять как свои мужские способности, так и лишний раз удостоверяться в силе своего обаяния. Это было своеобразным спортом, игрой, которые также составляли часть его мужского существования. Иное дело — Рита. Влечение, которое он почувствовал тогда, еще много лет назад, к находящейся в шоковом состоянии девочке, со временем становилось сильнее и не ослабевало даже во время его увлечения очередной женщиной. Он сам для себя объяснял это очень просто: в его отношении к ней присутствовал элемент самого настоящего преступления. И как бы Рита ни старалась подыгрывать ему, он знал, что всякий раз, когда он прикасается к ней, она не испытывает к нему ничего, кроме тщательно скрываемого презрения, помноженного, как это ни парадоксально, на уважение. То, что она никогда не любила его, он знал с самого начала. Да Рита никогда и не пыталась лгать ему. Он — любит, она — нет. Очень распространенная и прочная тем не менее психологическая конструкция, на которой держится большая часть считающихся счастливыми браков. И, быть может, именно этот фактор и сыграл в свое время решающую роль в тех отношениях, которые сложились между ними еще в самом начале их супружеской жизни и которые до поры до времени были взаимно удобны.