Алые губки - мягкий дурман - Марина Серова Страница 8

Я села в машину, вполне осознавая, что мне надо бы еще покараулить здесь Вахрушева, включила зажигание и, резко сорвавшись с места, свернула за угол. Я понятия не имела, есть ли там проезд, — просто хотела спровоцировать бородатого водителя «десятки» выдать себя с головой. Двор, куда я заехала, оказался тупиковым, но я мгновенно сориентировалась и спряталась за трансформаторной будкой. Почти сразу же я услышала шум приближающегося автомобиля, «десятка» проехала мимо меня вперед и остановилась. Таким образом, я загнала своего преследователя в ловушку, намереваясь выяснить с ним отношения.

Мой противник остановился в конце двора, не имея возможности развернуться, и теперь «десятка» стала медленно сдавать назад. Наконец машина приблизилась ко мне почти вплотную. Казалось, мы оба ждали следующего шага друг от друга, но лично я его делать не собиралась. Бородач открыл дверцу и крикнул хриплым голосом:

— Танечка, я пошутил!

Потом водитель «десятки» вышел из машины. Его походка показалась мне до боли знакомой. Но я узнала бородача только тогда, когда он снова заговорил:

— Сдаюсь, ты меня переиграла!

Это был мой давнишний бойфренд, которого я не видела почти год. За это время он сильно изменился, потолстел и отрастил бороду. Бедный — с бородой в такую-то жару!

— Ну у тебя и шуточки, Витек! Какого черта ты затеял эту погоню? — выдала я вместо приветствия, но сразу же смягчилась. — Хотя, если честно, я рада тебя видеть…

— А уж я как рад! — сказал Витька Буренков, наклоняясь к открытому окну моей машины и целуя меня в щеку. — Танюша, ты стала еще красивее. Этот огонь в твоих глазах испепеляет меня…

— А ты все такой же бабник! — улыбнулась я Буренкову. — Что-то я сегодня не в форме: мне стоило узнать тебя раньше, даже несмотря на смену имиджа и новый автомобиль. Скажи, а рисунки на стекле — тоже твои шуточки?

— Какие рисунки? — абсолютно искренне удивился Витек. — О чем ты?

— Да так, ни о чем, просто мысли вслух, забудь, — ответила я, осознав, что допустила непростительную оплошность.

Теперь на девяносто девять процентов я была уверена, что Витька Буренков случайно увидел меня на дороге и решил разыграть, сымитировав «хвост». Да, подобные шуточки были в его авантюрном характере. Но кто знает, что произошло с ним за последний год? У меня оставался только один процент сомнения в том, что наша встреча не случайна.

— Танюша, я в Тарасове всего на несколько дней. Может, встретимся вечером? Нам ведь есть что вспомнить… Я без тебя скучал, — вкрадчивый голос Буренкова заставил и меня вспомнить наши жаркие ночи и его неутомимые фантазии, вроде серенады под балконом, веревочной лестницы на тот же балкон, прогулки по Волге на ледоколе и букета из тысячи ромашек.

— Может, и встретимся, я тебе позвоню ближе к вечеру, в крайнем случае завтра, — согласилась я. — Телефон тот же?

— Можешь записать еще сотовый…

— Говори, я запомню.

— Ну да, я же забыл, что ты у нас вундеркинд… Надеюсь, я не слишком оторвал тебя от дел? Ты, кажется, следовала за «Ауди»? — Буренков лукаво прищурился.

Теперь уже я сделала удивленное лицо:

— За какой «Ауди»? Заскочила по пути в аптеку…

Позади раздался сигнал «Газели», въехавшей во двор, — из-за нас она не могла проехать к дальнему подъезду. Я была несказанно рада, что пришлось прекратить не слишком приятный для меня разговор, и Витек вернулся к своей машине. Сначала я, потом он на своей «десятке» стали выезжать из того случайного двора.

Оказавшись на улице, я, к сожалению для себя, отметила, что около магазина «Мебель» уже нет «Ауди» Вахрушева. Я разозлилась на Буренкова, а его прошлые «подвиги» показались мне глупым мальчишеством. Высунувшись в окошко, мы обменялись еще несколькими ничего не значащими фразами, потом выехали на проспект Пятидесяти лет Октября, а затем наши пути разошлись. Я сделала вид, что еду в Ленинский район, а Витька направился в сторону Кировского.

Однако вскоре я повернула назад и, убедившись, что поблизости нет Буренкова, подъехала к магазину «Мебель». Теперь мое отношение к моему бывшему бойфренду стало неоднозначным, и я абсолютно не была уверена в том, что позвоню ему. Хотя, прислушавшись к своему сердцу, я поняла, что хочу встречи с Витькой. Однако твердый и расчетливый мой разум советовал все хорошенько обдумать.

Я вошла в магазин, и мне хватило одного взгляда, чтобы оценить его третьесортность. Выбирать мебель для себя я никогда бы сюда не пришла! Да и выбора-то здесь большого не было: всего два комплекта из дивана и кресел да еще детский диванчик с пуфиком стояли в зале. Цены оказались даже ниже, чем я предполагала, а вот производитель на ценниках указан не был.

— Выбирайте мягкую мебель! У нас самые низкие цены в городе, прямо от производителя, без накруток… — сказала продавщица, вставшая за моей спиной.

— А кто производитель? — спросила я, не оглядываясь.

— Вам комплект понравился, да? — сказала она, оживившись. — Этот от «Нинель», тот — от «Рябинки». Обе фирмы — местные…

— А детский диванчик?

— «Рябинка».

— Что-то небогатый у вас выбор, — сказала я.

— Мы раньше только корпусной мебелью торговали: прихожие, кухни, стенки. Видите, площадь здесь маленькая…

— Да, вижу, — ответила я, впервые взглянув на продавщицу. Мне показалось, что она из болтливых и с ней можно было поговорить. — Вот этот комплект «Нинель» мне бы подошел, но я хочу другую обивку…

— У нас пока только такая, изучение покупательского спроса…

— И что, покупают? — с искренним интересом спросила я.

— Да, вчера два комплекта продали. Но «Рябинка» идет лучше. Может, «Рябинку» возьмете?

— Нет, я еще подумаю, — ответила я и вышла.

— Надумаете, приходите, — услышала я вслед.

Впечатление от посещения магазина было тягостным. Я чувствовала, что чего-то не понимаю. Генеральный директор только что лично посетил магазин, который совсем недавно взял на реализацию комплекты мягкой мебели, причем устаревшего дизайна. Неужели на фабрике нет менеджера по сбыту, спрашивала я себя. Впрочем, к этому времени в моей голове уже крутилась масса вопросов относительно фабрики «Нинель». Чтобы на них ответить, надо было приступать к более решительным действиям.

После полудня зной стал просто невыносимым. Я осушила одну бутылку минералки, но легче от этого не стало, и тогда я решила взять на пару часов тайм-аут — поехать домой, принять освежающий душ, переодеться во что-нибудь новенькое из вчерашних покупок, а уже потом предпринять следующий шаг в своем расследовании.

Уже около дома мне в голову пришла шальная мысль: «Может быть, Вахрушевы скрывают только то, что их дела идут неважно? Да, они смогли переехать в Тарасов, немного приподняться, купили квартиру в престижном районе, две машины, а дальше… Дальше мебель от „Нинель“ не выдержала конкуренции, что и неудивительно. У Вахрушевых явно не хватает образования, вкуса, да и умения руководить. Зато амбиций у них — через край. Сдавать свои позиции не хочется, вот они и отгородились от всего мира, чтоб никто не узнал об истинном положении вещей. Если это так, то причины отказа Вахрушева помочь больной дочери вполне понятны…»