Не злите джинна из бутылки - Наталья Александрова Страница 8

Лола решила сохранить инициативу и, придвинувшись еще немного, проговорила низким интимным голосом:

— Сразу видно, что вы много страдали, много любили, и теперь ваша душа — как выжженная пустыня…

— Пустыня… — задумчиво повторил клиент. — В пустыне азалии не растут… они очень требовательны к поливу! Их нужно поливать не реже двух раз в неделю, а во время цветения — ежедневно, причем подходит далеко не всякая вода. Лучше всего — талая, в крайнем случае — хорошо отстоявшаяся…

Лола резко отодвинулась.

Нет, с таким человеком ей никогда еще не приходилось сталкиваться! Это не мужчина, это… это — ходячий номер журнала «Комнатное цветоводство»!

Она уже готова была сдаться, но снова вспомнила своего боевого соратника Леню Маркиза, представила его насмешливый взгляд и решила еще раз попытать счастья.

Допустим, этот недокормленный цветовод-любитель равнодушен к женским чарам. Но против грубой лести не может устоять ни одно существо мужского пола, это Лола знала доподлинно. На грубую лесть были падки даже Лолины домашние любимцы — Пу И, очаровательный песик древней мексиканской породы чихуа-хуа, кот-джентльмен Аскольд и говорящий попугай Перришон.

Итак, лесть должна действовать безотказно, и, если пока ей не удалось сломить сопротивление клиента — значит, она просто выбрала неверное направление удара. Нужно ему льстить, льстить грубо, беззастенчиво, но не как мужчине, а как… как цветоводу!

— Что вы говорите! — воскликнула Лола, вскинув ресницы в восторге. — Вы сказали, что вода должна быть хорошо отстоявшейся? Кто бы мог подумать! А я поливала свои цветы водой из-под крана и удивлялась, почему они гибнут!

— Водой из-под крана?! — переспросил ее собеседник, и его лицо побледнело от ужаса. — Да что вы такое говорите! Как можно! Ведь вы-то сами не пьете эту воду! Понятно, что ваши цветы гибнут, причем гибнут в страшных мучениях! Нет, я просто поражен — как можно продавать цветы таким безответственным людям? Почему-то автомобиль не доверяют кому попало, сначала требуют сдать экзамен на право вождения, а цветы, эти прекрасные, беззащитные создания, может купить кто угодно! У покупателя не требуют никаких документов! Даже справки из психдиспансера! А что, если он — шизофреник или, хуже того, садист, и будет мучить цветы? А что, если он — маньяк-убийца? Или такой безответственный тип, как… как вы? Надеюсь, вы не покупали азалии?

— Нет, что вы! — Лола сделала честные глаза. — На такое я бы никогда не решилась без соответствующей подготовки! Я не шла дальше обычных комнатных фиалок, хотя, должна признаться, подумывала о фуксиях. Но ведь в моей жизни не было такого человека, как вы… — Она снова томно вздохнула и придвинулась поближе. — Не было такого знающего, такого опытного цветовода…

Все это была заведомая ложь — Лола очень даже неплохо разбиралась в комнатных цветах и азалии не заводила только потому, что они очень капризны и требуют к себе повышенного внимания. А у нее и так было кому оказывать это внимание — Пу И претендовал на все запасы нежности в ее сердце. Кроме того, кот не дремал и слишком интересовался ее растениями. И если фиалки оказались достаточно живучи, а фикус и вовсе не боялся кошачьих зубов, то азалии явно не одобрят, если у них объедят нераспустившиеся бутоны.

На этот раз ее маневр не пропал даром. Любитель азалий сделал встречное движение и благосклонно взглянул на Лолину взволнованно вздымающуюся грудь.

— Я вижу, что в вас, несомненно, есть хорошие задатки… — проговорил он с зарождающейся симпатией.

— Как жаль, что мы расстанемся и я буду лишена вашего благотворного влияния! — едва слышно выдохнула Лола.

— Ну, отчего же… — Цветовод еще немного придвинулся. — Ведь мы будем общаться, пока не завершится то дело, ради которого я вас нанимаю… а за это время вы сможете многому у меня научиться!

— А верно говорят, что красные азалии приносят счастье в дом? — спросила Лола.

— Ну, если за счастье считать богатство и довольство… во всяком случае, так считают японцы. — Клиент указал в сторону деревца с нераспустившимися цветами. — Азалия — необычный цветок, он более других способен отражать настроение человека. Его созерцание возбуждает в человеке такие же чувства, как музыка…

— Какой вы удивительный человек! — воскликнула Лола, трепеща ресницами, как бабочка крыльями. — Как я вам признательна!

«Какие все же мужчины примитивные существа!» — подумала она в это же мгновение.

— Итак, в чем заключается ваша проблема?

И клиент начал свой рассказ.

— Меня зовут Артемий Васильевич Волопасов. Мне принадлежит сеть канцелярских магазинов «Веселая промокашка»…

Лола вспомнила неоднократно встречавшиеся ей в разных районах города яркие вывески и подумала, что владелец такой крупной и процветающей сети действительно вполне может оплатить их с Леней услуги. И еще она подумала, что не случайно клиент смотрел на нее как на неисправный образец офисной техники.

— Канцелярские товары и азалии — вот то, что с самых ранних дней волновало меня! — воскликнул Волопасов с глубоким чувством.

— Я так понимаю, семьи у вас нет? — осведомилась Лола.

— Конечно нет! — Волопасов повысил голос, так что на него оглянулся широкоплечий бритоголовый тип из-за соседнего столика. — У меня есть мои азалии, и они заменяют мне все! Разве может серенькая, банальная семейная жизнь сравниться с моим великим Служением? Нет, не может! Люди делятся на две категории, на два сорта: на тех, кто предпочитает простые, незамысловатые радости, и людей великой мечты, которые выбирают высокую, светлую идею! Расщепление атома… достижение полюса, Северного или на худой конец Южного… разведение азалий…

Лола подумала, что Волопасов так увлекся своими азалиями, что не скоро перейдет к делу. Однако он спохватился и продолжил повествование:

— До недавнего времени все у меня было благополучно. Я делил свое время между бизнесом и цветами и ни на что не жаловался.

Его сеть канцелярских магазинов процветала. Она постепенно расширялась, завоевывая, благодаря хорошей организации и толковому персоналу, все новые рынки сбыта. Сам Волопасов активно участвовал в бизнесе, регулярно подавая своим сотрудникам свежие идеи по продвижению скрепок и скоросшивателей и одновременно следя за тем, чтобы каждый сотрудник на своем месте работал безупречно и с огоньком. Для этой цели Артемий Васильевич время от времени лично наведывался в каждый из своих магазинов, одевшись, как рядовой покупатель канцтоваров и даже изменив внешность. В таком неузнаваемом виде он делал несколько покупок, и горе тому продавцу, который был с ним недостаточно вежлив или, хуже того, не попытался продать ему как можно больше канцелярской продукции!

— Вот вы, Иванов, — говорил он на «разборе полетов» одному из таких опростоволосившихся продавцов. — Вы повысили на меня голос! Вы повертели пальцем у своего виска! Что вы можете сказать в свое оправдание?