Седьмая жертва - Фредерик Молэ Страница 8

— Прости, Давид.

— Ты тут ни при чем. В этой чертовой бригаде все одним лыком шиты. Ты тоже выглядишь не ахти.

Можно не отвечать. Как оставаться равнодушным к мучениям и смерти? Нико был только удивлен тем отчаянием, которого не мог скрыть майор Кривен. Этот молодой человек слыл фанфароном, но на самом деле был самым обыкновенным полицейским. Это, в конце концов, даже успокаивало.

— Увидишь, Давид, с возрастом пройдет, — произнес Нико, чтобы закончить этот разговор, и подмигнул комиссару Росту.

Майор Кривен не поверил ни слову, но был благодарен, что прозвучали эти успокоительные речи. Нико, желая подчеркнуть сказанное, по-дружески хлопнул по плечу своего подчиненного, и в кабинете установилось некое спокойствие.

— Допрос Поля Террада не принес ничего интересного, — продолжил Нико. — Судя по всему, он не имеет никакого отношения к происшедшему и дает искренние показания. Мари-Элен была на первом месяце беременности, и необходимо удостовериться в его отцовстве.

— Какой ужас! — воскликнул Кривен.

— Да… Террад мне об этом не говорил. Знал ли он? Да и знала ли она сама об этом? Это необходимо прояснить сегодня утром. Что предлагаешь, Рост?

— Предлагаю привлечь к расследованию группу Терона, так мы выиграем время. За сегодняшний день надо встретиться с врачами, лечившими эту пару, сходить в банк и выяснить состояние их счетов, побывать в Сорбонне, продолжить допрос служащих и коллег Террада, родственников и друзей.

— Насчет Терона нет возражений, — кивнул Нико.

Он и правда подумал, что бригада Жоэля Терона может быть весьма кстати: информации надо было получить максимум, а времени — в обрез. Из четырех подразделений, которыми он командовал, три занимались делами общего гражданского права — убийства, похищения, исчезновения людей, сексуальная агрессия… Четвертое консультировало антитеррористическое подразделение, у которого после 11 сентября 2001 года значительно увеличился объем работы. Те из его людей, кто был прикреплен к этому подразделению, как он сам и его заместитель, света божьего не видели и постоянно находились на линии огня. Он уже начинал сомневаться, будут ли у него рождественские и новогодние праздники. Но сейчас, как будто специально, в криминальных делах наступило некоторое затишье, а значит, группа Терона могла укрепить бригаду Кривена в работе над делом Жори.

— Я сам займусь вопросом отцовства, а значит, мне выходить и на контакт с гинекологом мадемуазель Жори, — заявил Нико. — Затем отправлюсь в Сорбонну. Во всем остальном — без изменений, действуем по намеченному плану. В одиннадцать у меня встреча с прокурором, соответственно, в десять в первый раз собираем воедино всю информацию. И пусть эксперты поторопятся, нечего стулья просиживать!

Комиссар Рост с майором Кривеном вышли из кабинета. Нико набрал номер сестры Поля Террада, поскольку тот ночевал у нее. Она тут же взяла трубку.

— Комиссар Сирски, — представился Нико. Голос звучал строго и уверенно. — Как ваш брат?

— Глаз не сомкнул всю ночь. Отказался ложиться, как будто сидел у гроба Мари-Элен.

— Так он долго не выдержит. Вам бы стоило отвести его к врачу, он получил такую травму, что одному ему с ней не справиться.

— Именно это я и хотела ему сегодня предложить… Но Поль может быть таким упрямым…

Поведение сестры Поля Террада не оставляло сомнений: он в хороших руках. В голосе женщины слышалась печаль, но говорила она разумно.

— Мне бы надо было вас и брата срочно увидеть, это возможно?

— Зачем? Вы что-то нашли? — поинтересовалась собеседница.

— В некотором роде. В девять у меня в кабинете, пойдет?

— Значит, это настолько важно… Конечно, мы придем.

— Тогда до скорой встречи, — закончил разговор Нико Сирски.

Затем он взялся за список врачей, лечивших Мари-Элен и Поля: терапевт, офтальмолог — это для Поля, дантист и гинеколог. Его интересовал гинеколог. Естественно, тот еще не начинал приема — слишком рано. Нико попросил найти ему личные данные врача, набрал номер. Ответил женский голос. Он представился, и она позвала своего мужа — доктора Жака Талана.

— Чем могу помочь, комиссар? — голос звучал обеспокоенно.

— Я по поводу одной вашей пациентки…

— А-а-а, — успокоенно протянул Жак Талан: дело не касалось никого из его близких.

— Некая Мари-Элен Жори…

— Она была у меня в прошлую пятницу. Я подтвердил, что она беременна, она просто светилась от счастья. Такие вещи хорошо запоминаются, даже притом что я делаю подобные заявления достаточно регулярно. Она даже прослезилась, эмоциональная женщина, сразу видно. Результаты анализа крови должны прийти со дня на день. Но что это я — все говорю, и говорю… простите. Что именно вас интересует?

— Мадемуазель Жори мертва, доктор.

На противоположном конце провода воцарилось молчание.

— Ее убили, — уточнил Нико.

— Какой ужас! Чем я могу вам в этом случае быть полезен?

— Мне срочно необходима ее медицинская карта. Срочно.

— Думаю, в этом случае медицинская тайна не подлежит сохранению?..

— Вы присылаете мне документы в течение дня, а я вам пересылаю в обмен постановление прокурора Республики. Устраивает?

— Да-да, конечно, я вам доверяю.

— Это не все. Мне нужны ваши свидетельские показания. Когда вы можете зайти?

— Я сам вам принесу медицинскую карту, скажем около часа дня…

— Отлично! Жду вас на набережной Орфевр, тридцать шесть.

Комиссар повесил трубку и тут же поднял ее снова. Он позвонил в Сорбонну и попросил переключить его на прямой номер декана факультета. Им оказалась женщина, некая Франсуаз Паскье, как ему сообщила секретарь.

— Я была уверена, что вы будете искать меня сегодня утром, — заявила она. Голос был властный, и можно было обойтись без ненужных представлений.

— Вам известна причина моего звонка?

— Ну а как же иначе? Преподавателя нет на занятиях весь день, и я, конечно, хочу знать, что случилось. Мне сообщили вчера вечером. У нас был номер мобильного ее друга. Очень жаль, что подобное могло случиться с Мари-Элен Жори. Жалко родственников. Она была прекрасным преподавателем, всю душу отдавала своему делу и очень заботилась о студентах.

Этот дар интересоваться семейными и профессиональными делами сотрудников Нико очень ценил в женщинах. И кроме того, по статистике, убивали они значительно реже мужчин: на сто мужчин-преступников в мире всего десять-тринадцать женщин. Нет тестостерона, значит, меньше сексуальных посягательств и изнасилований. Вот уж точно, женщины лучше!

— Конфликты с коллегами, с администрацией?

— Никаких, — ответила Франсуаз Паскье. — Гарантирую. Но, как я понимаю, вы захотите в этом убедиться сами. Мы, предполагаю, будем иметь честь видеть вас у себя?