Царская экспертиза - Ольга Ракитина Страница 8

— А почему именно его? — не удержался от вопроса банковский служащий. Алексей и сам хотел спросить о том же.

— Можно было бы, конечно, и кого — то более близкого, например, недавно умершего родственника, но Император Павел Петрович был выбран по соображений известности всем присутствующим. Главное — войти с духом в контакт, вызвать его из потустороннего мира. А потом можно задавать духу разного свойства вопросы.

— И что же?… Вы говорите… не томите… — подала голос Александра Максименко.

— Как мне объяснили перед сеансом, на развёрнутые ответы не следовало рассчитывать, поскольку дух отвечал стуками: один удар означал «да», два, соответственно, «нет». Вопросы надо было уметь правильно сформулировать, дабы они имели однозначный ответ, — полковник усмехнулся.

— И что же, Антон Дмитриевич, получилось у вас тогда войти в контакт с духом покойного императора? — аппетитно пережевывая сочную, со слезой, ветчину поинтересовался щеголеватый купчик.

— Представьте себе… Поначалу в комнате поднялся ветер… Самый настоящий, не сквозняк какой — то… звуки странные, точно птицы вокруг летают и крыльями бьют. Честно скажу, очень это было неприятно слушать. В иные мгновения казалось, точно кто — то прикасался к лицу и волосам, но рядом никого не было, я ведь нарочно сидел с открытыми глазами и видел, что все мои спутники остаются на своих местах. Потом появились детские голоса, но о чём они говорили, разобрать было невозможно, что — то невнятное бормотали. Затем как будто постукивания гуттаперчевым мячиком, тук — тук — тук, а потом мячик вроде как роняют и он катится по полу… где — то совсем рядом. Но я же видел, что никакого мячика не было и в помине! Очень не по себе мне стало, признаюсь честно. В конце — концов, всё как — то успокоилось, начался контакт, вопросы и ответы. Звуки подавались разные и с разных мест: то где — то рядом, то — вдалеке, иногда они звучали очень громко, а иногда — приглушённо.

— Какие страсти вы рассказываете! — театрально всплеснула руками другая дама, с нелепыми буклями вокруг щекастого лица. — Значит, всё это правда, что об этом говорят!

— Ещё какая правда, Мария Павловна, — кивнул полковник. — Присутствовавшие обращались к медиуму, а она уже формулировала вопросы, обращённые к духу покойного Государя. Дошла очередь до меня, я говорю медиуму: желаю знать, для чего мне необходимо было сегодня явиться сюда. Медиум меня перефразировала: «Есть ли известие для господина Мокроусова?» — «Да», — отвечает дух… ну, то есть издаёт один удар. Я тут заволновался по — настоящему, одно дело, когда это касается посторонних, а когда понимаешь, что услышишь нечто важное, имеющее отношение к тебе лично, то… невольно начнёшь трепетать. Н — да, так — то, господа! Медиум не остановилась и спрашивает далее: «Известие касается карьеры господина Мокроусова?» — «Нет» — «Здоровья?» — «Нет» — «Известие касается близких господина Мокроусова?» Тут дух издаёт один удар. Ну, медиум уточняет далее: «Известие касается супруги господина Мокроусова?» — «Нет» — «Его детей?» — «Да». Ну, вот в такой манере, перебирая все варианты, медиум расспрашивала дух.

— Ну — с, и вы можете нам повторить, что же именно дух сообщил вам касательно детей? — спросила Александра Егоровна.

— Вот к этому я и веду, — продолжил полковник. — Дух сообщил, что старшему сыну грозит гибель от книги… да — да, не улыбайтесь. Этого ответа никто не понял. Медиум уж как только ни билась, уточняя услышанное: книга загорится? книга упадёт? книгой его ударят? Одни отрицательные ответы, ничего не понятно. Одно только медиум выяснила — книга окажется в чёрном переплёте и будет похожа на медицинский справочник. Вот, значит, дух хотел, чтобы я это узнал. Вышел я с этого спиритического сеанса совершенно не в себе, душа не месте, по сердцу точно серпом резанули. Промаялся день — два — три, думаю, поеду к старшОму, всё равно в Петербург надо заезжать, а он у меня в Академии Генштаба тогда учился. Приехал я в столицу, как сейчас помню, третьего марта, сразу с Николаевского вокзала прямиком к сыну на Измайловский. Он меня встречает живой — здоровой…

— То есть господа — спириты всё наврали? — уточнил один из купцов, но Александра Максименко на него цыкнула:

— Тихо, Матвей, не перебивай!

— Разговорился я с сыном, рассказал про посещение спиритического сеанса. А он мне в ответ рассказывает следующее: первого марта стал он свидетелем некрасивого инциндента, извозчик, небрежно управляя возком, наехал на женщину. Так, ничего серьёзного, женщина не пострадала, но извозчик её по матери обругал. Сынок мой мужчина горячий и справедливый, не стерпел и сделал замечание хаму. Тот что — то и ему ответил. Сынок мой стащил извозчика на тротуар и хорошенько навернул ему в ухо, так сугубо для порядка… Тот драться поостерёгся, всё — таки, шутка ли! Офицера ударить… но скандал возник, свисток, квартальный, зеваки, всё как полагается. Доставили их с извозчиком и потерпевшей дамочкой на Гороховую, в полицейское управление, благо это совсем рядом было. Пока суть да дело, разбирались они с дежурным, появляется в здании группа людей в штатском, с дюжину человек, а может и поболее. У двоих руки связаны ремнями за спинами. Проходят в фойе, к лестнице, мимо сына и вдруг какой — то молодой человек из числа вошедших с силой бросает на пол книгу, которую до того нёс в руках. Все на секунду застыли от неожиданности. Книга отлетела сыну под ноги, он наклонился, поднял её и протянул кинувшему. К сыну наперерез кинулся какой — то человек в штатском, перехватил книгу и бегом с нею умчался наверх по лестнице. А через десять минут к сыну подошёл какой — то полицейский в штатском и говорит: «Считайте, штабс — капитан, что сегодня второй раз родились. В книге, брошенной вам под ноги террористом — революционером, находился мощный взрывной заряд. Он чудом не сработал!» Оказалось, что доставленные в полицейское управление люди были те самые заговорщики, что готовили знаменитое «Второе Первое марта», их задержали прямо на Невском проспекте и оттуда повезли на допрос. У двоих были бомбы под пальто и их сразу же отняли, а на книгу, в которой находился третий метательный заряд, полицейские внимания не обратили.

— Да разве может такое быть? — подивился Сергей Шумилов. — Что ж, их толком не обыскали при аресте?

— Так всё и было, братец, — заметил Алексей. — Один из бомбистов действительно держал в руках бомбу, замаскированную под книгу. Он бросил её на пол уже в здании на Гороховой, рассчитывая погубить как можно больше полицейских. Звали этого террориста, если мне память не изменяет, Василий Осипанов.

Обстоятельный рассказ полковника произвёл на присутствовавших сильное впечатление. Повисла пауза, которую неожиданно нарушила Софья, сестра Аристарха Резнельда:

— А вот у нашей Александры Егоровны, господа, были часы, весьма необыкновенные часы…

Но договорить она не смогла, поскольку сама же Максименко довольно бесцеремонно её перебила:

— Ах, Софочка, погоди, при чём тут часы! А вы, Алексей Иванович, что скажете о спиритах? Вы же только что из самого Петербурга, там сейчас, говорят, сие развлечение широко распространено. Вы бывали на спиритических сеансах?