Петерс Латыш - Жорж Сименон Страница 8

Это не помешало ей улыбнуться.

— Что же вы стоите?

С пальто, брюк, ботинок Мегрэ стекала вода, образуя на натертом полу маленькие лужицы.

Не мог же он в таком виде усесться в гостиной на кресла, обитые светло-зеленым бархатом.

— Вы госпожа Сванн, не так ли?

— Да, сударь.

Она вопросительно взглянула на комиссара.

— Простите, что беспокою. Не более чем пустая формальность. Я из службы контроля за иностранцами. Мы занимаемся сейчас переписью…

Она молчала. Непонятно было, волнуется она или нет.

— Господин Сванн, кажется, швед, не так ли?

— Нет, норвежец, но для француза это одно и то же. Я и сама сначала…

— Он флотский офицер?

— Он плавает старшим помощником на «Морском дьяволе» из Бремена.

— Так. Следовательно, он служит в какой-то немецкой компании…

Она слегка покраснела.

— Да, судовладелец — немец. По крайней мере, по документам.

— То есть?

— Не думаю, что следует скрывать от вас… Вы, конечно, знаете, что после войны на торговом флоте кризис. Даже здесь вам назовут капитанов дальнего плавания, которым приходится из-за отсутствия места ходить старшим или вторым помощниками. Иные ведут промысел на Ньюфаундленде или в Северном море.

В речи ее чувствовалась известная торопливость, хотя говорила она ровно и спокойно.

— Мой муж не захотел подписать контракт на Тихом океане. Там легче с работой, но в Европе ему бы пришлось бывать только раз в два года. Почти сразу же после нашей свадьбы какие-то американцы зафрахтовали «Морского дьявола» на имя немецкого судовладельца. И Улаф как раз приезжал в Фекан, чтобы узнать, нельзя ли здесь купить еще шхуны. Теперь вы понимаете? Речь идет о контрабандном ввозе спиртного в Соединенные Штаты. [5]Были созданы крупные компании с американским капиталом. Они размещаются и во Франции, и в Германии. Вот на одну из таких компаний и работает мой муж. «Морской дьявол» осуществляет перевозки по так называемому Ромовому маршруту. К Германии это, как видите, не имеет никакого отношения.

— Он сейчас в море? — спросил Мегрэ, не отрывая глаз от хорошенького лица хозяйки — оно располагало к доверию, а временами становилось просто трогательным.

— Не думаю. Вы же понимаете, такие суда не ходят по расписанию. Но я всегда стараюсь хотя бы приблизительно рассчитывать, где находится «Морской дьявол». Сейчас они должны быть в Бремене или на подходах к нему.

— Вы уже бывали в Норвегии?

— Никогда. Я, можно сказать, не покидала Нормандии: раза два-три, не больше, на несколько дней в Париж.

— Вместе с мужем?

— Это было наше свадебное путешествие.

— Ваш муж блондин, не так ли?

— Да. Почему вы об этом спрашиваете?

— Маленькие светлые усики, подстриженные вровень с губами?

— Да. Могу показать вам его портрет.

Г-жа Сванн открыла дверь и вышла. Мегрэ слышал, как она ходила в соседней комнате.

Не возвращалась она дольше, чем можно было ожидать.

А по всему дому слышалось хлопанье дверей, какие-то непонятные хождения взад и вперед.

В конце концов она появилась; от былой уверенности не осталось и следа, она была несколько смущена.

— Извините меня, — проговорила она. — Я не смогла найти эту фотографию. Когда в доме дети, всегда такой беспорядок…

— Еще один вопрос… Многим ли вы давали эту вашу фотографию?

Мегрэ протянул ей снимок, который взял у фотографа.

Г-жа Сванн залилась румянцем и пробормотала:

— Я не понимаю…

— У вашего мужа она, конечно, есть?

— Да, я была его невестой, когда…

— Может ли этот снимок быть у кого-нибудь еще?

Она чуть не плакала. Дрожащие губы выдавали смятение.

— Ни у кого…

— Благодарю вас, сударыня.

Когда Мегрэ выходил, в прихожую выскользнула маленькая девочка. Ему не понадобилось даже всматриваться в ее лицо. Это был вылитый портрет Петерса Латыша.

— Ольга! — прикрикнула мать, подталкивая девочку к двери.

На улице комиссара снова ждал дождь с порывами ветра.

— До свидания, сударыня.

Еще мгновение комиссар видел ее в дверях, ему показалось, что эта молодая мать, которую он застал врасплох, когда она считала себя надежно защищенной стенами собственного дома, совершенно выбита из колеи.

И еще в ее глазах, когда она закрывала за ним дверь, он прочел что-то непонятное, неопределимое, похожее на страх.