Коллекция ночных кошмаров - Галина Куликова Страница 8

– Почему ты меня не разбудил?

– Яночка, я занят, – недовольным голосом ответил Юрка. – Позвони мне в обеденный перерыв. Или я тебе сам позвоню.

Обещание свое он не сдержал, и сколько Яна ни пыталась с ним связаться, у нее ничего не вышло. Только ближе к вечеру он все-таки соизволил позвонить, но при этом сообщил, что у них в отделе аврал, дали срочное задание, и он задержится допоздна.

– Ты опять разговаривал во сне, – быстро сказала Яна, которая чувствовала свою вину за то, что записывала его ночные кошмары. Хоть он и говорил про доказательства, прямо у него она разрешения не спросила, он может здорово обидеться.

Бог не то чтобы совсем не наградил Федоренкова чувством юмора, просто в момент раздачи подарков тот оказался в самом конце шеренги. И если Юрка посчитает, что она поступила неправильно, перевести все в шутку вряд ли удастся. Может, вообще не рассказывать ему о его ночных выступлениях? Но она все-таки не выдержала.

– Слушай, я тебе говорила, что ты во сне что-то бормочешь?

– Говорила, но я тебе не поверил. И ты обещала представить доказательства.

– Я и представлю, – хмыкнула Яна. – Такие доказательства, ты со стула упадешь. На самом деле ты даже не бормочешь, а рассказываешь всякие истории про шаманов, реликвии, древние сокровища…

– Очень интригующе! А место, где закопаны сокровища, я уже выдал? – засмеялся Федоренков.

– Еще нет, но, надеюсь, рано или поздно ты проболтаешься. Впрочем, про какой-то лысый камень и три тысячи шагов на запад я уже слышала!

– Ладно-ладно, не стирай свои записи, я действительно заинтригован. В конце концов, я биолог, это может быть любопытным даже с научной точки зрения. Хотя, – он заразительно рассмеялся, – поверить в то, что я во сне разговариваю… Ну совершенно невозможно! Впрочем, есть у меня одна мыслишка, почему это вдруг случилось.

– Ты что-нибудь принимаешь? – испугалась Яна.

– Не то чтобы принимаю…

– Кажется, я поняла! Это тот самый чай, который ты мне предлагал, вернувшись из своей последней командировки, – высказала свою догадку Яна. – Тот, в жестяной банке! У него отвратительный запах: от него несет болотной жижей.

– Только не выбрасывай его, ладно? – попросил Федоренков. – Похоже, у этой штуки удивительные свойства.

Положив трубку, Яна немедленно отправилась на кухню, отыскала банку, о которой шла речь, открыла ее и понюхала. Запах действительно был странным. Не таким мерзким, как показалось ей вначале, но точно неприятным. Сама она ни за что бы не стала заваривать столь подозрительную смесь. Яна вытрясла из банки на ладонь небольшое количество содержимого и поднесла к свету. Ну, да ей ни за что не разобраться, что это такое! Какие-то сушеные лепестки, ягоды, сосновые иголки, засохшая скорлупа, маленькие, словно слюдяные, кусочки непонятно чего… Перепонки чьих-нибудь лапок?

– Фу, какая гадость! – пробормотала она, стряхнула с руки смесь и постучала ладонью о ладонь.

Может быть, что-то бело-красное – это кусочки мухоморов? И Юрка вовсе не засыпает, а впадает в мухоморный транс?! Как это там называется на самом деле? Галлюциногены? Надо будет узнать, кто дал ему эту штуку и зачем. И почему он согласился ее заваривать и пьет этот подозрительный чай до сих пор? Вряд ли он так уж ему нравится. Или, наоборот, так сильно нравится, что он уже просто не может без него обойтись?

Поставив в высшей степени подозрительный чай обратно на полку, Яна проинспектировала холодильник и решила отправиться в магазин за продуктами. И там, в магазине, с ней произошла странная история. Бродя с тележкой между стеллажами с продуктами, она неожиданно заметила, что за ней ходит незнакомая женщина. Яна – за овощами, и та – за овощами. Яна – к стойке с журналами, и незнакомка тоже. При этом незнакомка находилась на довольно значительном расстоянии и не нарушала, так сказать, ее личное пространство.

Сначала Яна подумала, что преследование ей просто мерещится. Она сделала несколько бестолковых кругов по магазину, но женщина не отставала. Яна успела ее довольно хорошо рассмотреть – среднего роста, миловидная, лет тридцати, с копной темных вьющихся волос. Коралловое платье в обтяжку, чуть закрывающее колени, лодочки примерно такого же цвета, бежевая сумка. Выразительно, элегантно, ярко. Вкус у дамочки, несомненно, имелся. Больше всего Яну заинтересовало выражение ее лица – на нем читались растерянность и неуверенность. Однако, несмотря на это, она продолжала ходить за своей «жертвой» как привязанная.

«Надеюсь, это не жена какого-нибудь недовольного клиента, – подумала Яна. – И она не собирается внезапно напасть на меня?» На всякий случай отдел с кухонными принадлежностями она обошла стороной. А то вдруг черноволосая снимет с крючка нож и воткнет прямо в Яну? Сумасшедшие иногда выглядят представительно и умеют внушить симпатию.

В какой-то момент Яне надоело играть в кошки-мышки, она остановилась, резко повернулась и угрожающе уставилась на свою преследовательницу, которая замерла метрах в пяти позади. И тогда преследовательница сделала странную вещь – она подняла руку и робко помахала Яне. Та оторопела от неожиданности и некоторое время смотрела на нее во все глаза. Потом очнулась и быстро двинулась незнакомке навстречу. Этот ее резкий рывок испугал женщину. Она побледнела, попятилась, развернулась и бросилась бежать. Яна погналась было за ней, не сообразив при этом бросить тележку. Это отняло у нее несколько драгоценных секунд, которые оказались фатальными.

Женщина с черными кудрями исчезла из поля зрения, будто ее и не было. Если она хотела причинить вред, то зачем махала рукой? Если рассчитывала поговорить, почему бросилась бежать? Яна могла бы поклясться, что никогда прежде не встречала ее. Тогда что ей было нужно? Ответа на этот вопрос она так и не нашла.

Федоренков явился поздно ночью. Он был таким уставшим, что у него не осталось сил даже на разговоры. Ужинать не стал, только принял душ и сразу повалился спать. Яне спать совсем не хотелось. Она немного посидела за компьютером, потом выключила свет, подошла к окну и, отодвинув штору, прильнула к стеклу, прижавшись к нему носом. Кончик носа сразу стал ледяным. Лето стояло холодное, и ночи казались злыми и неуютными. Над городом лежало гудронное небо в хрупких прожилках созвездий. Отдельно висели тяжелые крупные звезды, они казались расплывчатыми, словно смотришь на них сквозь слезы.

Проводив взглядом алую пульсирующую точку самолета, Яна опустила глаза… и тут же невольно вздрогнула. Напротив подъезда стояла какая-то женщина и смотрела вверх, прямо на нее! Так, по крайней мере, казалось отсюда, с третьего этажа. Из чаши фонаря лился густой маслянистый свет и обтекал ее стройную фигуру в тесном коконе короткого платья. Яна сразу ее узнала – это была та самая женщина из супермаркета!

Девушка секунду смотрела на незнакомку, потом отскочила от окна, почувствовав, как колотится сердце. Ладони ее стали холодными и влажными. Некоторое время она взволнованно топталась посреди комнаты. В этот момент Федоренков вдруг заворочался в постели, улегся на спину, закрыв локтем глаза, и снова заговорил противным скрипучим голосом: