Небо одно на всех - Дарья Кожевникова Страница 8

Бестактно она этого сделать просто не могла, характер с воспитанием не позволяли, а тактично не видела возможности. Впрочем, большая радость, как и пережитые ранее крупные неприятности, просила, чтобы Лора взялась ее с кем-нибудь разделить. Поэтому когда она припарковала машину в своем дворе, не решаясь ее сразу оставить, чтобы идти домой, Лунев уже не казался ей таким уж нежеланным гостем.

– Поверить не могу! – поделилась она с ним, стоя возле возвращенной машины и гладя ее по крылу.

– Ну так что, может, обмоем счастливое возвращение? – Он достал из внутреннего кармана куртки красивую бутылку с каким-то темным содержимым. И застыл, с пристальным откровением глядя Лоре в глаза.

– Ну… если только в меру, – замялась она. – И сразу предупреждаю, что завтра опять придется вставать по будильнику.

– Да, у тебя не забалуешь, – усмехнулся он.

– Мне теперь работать надо, чтобы долги возвращать, – напомнила Лора.

Не зная, как он связан с компанией угонщиков, она не стала его обвинять, что он тоже в этом замешан. Но он и сам догадался о ходе ее мыслей:

– Сейчас я ничего не могу разрулить, потому что эти деньги ушли в общак. Но в будущем постараюсь тебе помочь.

В будущем? Нет, Лора видела свое будущее без него. Все, что вчера у нее с ним произошло, было просто случайностью, нелепой ошибкой. Которую Лора сегодня, тем не менее, готова была повторить. Потому что не хотела сегодня оставаться в одиночестве. И еще потому, что любовник из Лунева был великолепный. У Лоры имелся не слишком обширный опыт общения с мужчинами, однако здесь его и не требовалось, чтобы распознать виртуоза. А еще она вспомнила, как льнули к Луневу разбитные девчонки из его компании в теперь уже далекие школьные годы, когда старшеклассники собирались по вечерам во дворе. Только теперь Лоре открылась истинная причина такого внимания! Потому что раньше она приписывала все тому мастерству, с которым Лунев умел играть на гитаре. Лично она именно по этой причине иногда задерживалась возле тех скамеек, на которых собиралась луневская компания: послушать его! Издали, обняв за ствол какое-нибудь деревце, чтобы еще меньше бросаться в глаза. Но с замиранием сердца! Ведь любой деревянный дрын со струнами в Вовкиных руках становился волшебным! И он, гитарист-самоучка, выдавал на нем такие переборы, перед которыми для Лоры меркли все концертные записи популярных групп. То, что липнувшие к музыканту девицы иногда мешали ему играть, искренне возмущало Лору! Она же, чистое и неиспорченное существо, не могла тогда знать, что нужна им от него совсем не музыка! И что он виртуозно может обращаться не только с гитарой. Теперь знала! И хотела бы повторить те пережитые ощущения, в глубине души испытывая к себе отвращение за эту свою слабость. За то, что Лунев проник к ней, как вор, вначале в ее дом, а потом и в кровать просочился, подло пользуясь ее сном, а она его за это не выгнала взашей, но, наоборот, снова кидается в эту интрижку. Да еще и вот так, без всякого чувства… Хоть без какого-нибудь… Ведь даже в школьные, предрасполагающие к романтике годы она не была в него влюблена. Часто сочувствовала ему, а иногда еще все-таки опасалась, несмотря на его снисходительное к ней отношение. Еще порой возникало чувство благодарности за его покровительство, но и только! Наверное, потому, что Лора испытывала неосознанную брезгливость к тем девицам, которые вольно чувствовали себя в Вовкиной компании, – Лунев и сам на это провоцировал стороннюю зрительницу своим пренебрежительным отношением к ним. И становиться на них похожей Лора ни в коем случае не хотела! Но, кажется, ее время тоже наступило, теперь. И она снова впустила его в свою маленькую квартирку.

Разделась – он и не подумал проявить джентльменство, приняв ее куртку, в отличие от предпоследнего Лориного мужчины, с которым у нее был совсем недолгий роман, запомнившийся ей именно умением кавалера вести себя с женщиной. Лунев был абсолютно другим. По-хозяйски водрузил свою куртку рядом с Лориной и хотел было прямиком идти с бутылкой к столу. Пришлось вдохновлять его личным примером, заманивать в крошечный закуток ванной на мытье рук. Которые в итоге не вымыла ни она, ни он. Вовка, стоя у раковины, у Лоры за спиной, снова начал играть с ее телом, как с гитарными струнами. Вначале легко, едва касаясь кожи, но так, что Лора вся затрепетала от этих касаний, будто и сама была натянутой струной. Замерла, забыв про намыленные руки. Вовка только воду перекрыл, разворачивая ее к себе лицом, все остальное уже не имело никакого значения ни для Лоры, ни для него. А опомнилась Лора и вовсе на том самом маленьком диванчике, что был у нее на первом ярусе. Вспыхнувшие на небе алмазы медленно гасли, таяли перед ее глазами. А Вовка, весь какой-то первобытно-неряшливый, небрежно расправлял на себе оставшуюся одежду, спрашивая между делом:

– Лорка, у тебя есть что перекусить?

– Сейчас… что-нибудь изобрету на скорую руку. – Лора поднялась, пытаясь переключиться на реальность. А заодно пытаясь вспомнить, что же там у нее есть, в ее нищенском холодильнике.