Вампир - Эдогава Рампо Страница 8

Танцующий зазывала, очаровательный Сигэру в европейской одежде и напоминающий телёнка Сигма — в таком составе необычная процессия продвигалась по улицам пустынного жилого района всё дальше и дальше, всё дальше и дальше…

Тем временем ничего не подозревающая Сидзуко сидела в гостиной. Музыка зазывалы становилась всё тише, и вскоре её звуки перестали достигать ушей девушки. Однако Сигэру не возвращался, и тут Сидзуко охватило беспокойство.

Она позвала служанку и попросила её посмотреть, нет ли мальчика перед воротами, но, разумеется, ни Сигэру, ни даже Сигму отыскать не удалось, и не было ничего, что могло бы указать на их местоположение. Ситуация становилась всё тревожнее.

Сидзуко, Митани и слуги, все побледневшие, обыскали каждый сантиметр как самого особняка, так и прилегающей к нему территории, однако Сигэру с Сигмой нигде не было. В довершение всего Онами, няня-кормилица Сигэру, уходившая по делам, наконец вернулась в особняк. Узнав о произошедшем, она начала рыдать и кричать, не в силах вынести ужасающего чувства вины, свалившегося на неё.

Поначалу никому и в голову не приходило, что Сигэру мог уйти с зазывалой, однако после безуспешных поисков у всех присутствующих закралось подозрение, что мальчика похитили.

Кто-то предложил позвонить в полицию, однако от этой идеи решили отказаться и подождать ещё немного. Так, в воцарившемся хаосе, время продолжало своё безжалостное течение.

Солнце стало заходить за горизонт, и вместе с надвигающейся темнотой росла тревога домашних. Перед глазами Сидзуко проносились образы беспомощного Сигэру, который бродил в бесконечном мраке и звал маму своим грустным голоском. Не находя себе места, Сидзуко металась по особняку, словно в агонии.

Вскоре к собравшимся в гостиной людям, которые обменивались тревожными взглядами, подбежал слуга — запыхавшийся мертвенно-бледный студент.

— Сигэру точно похитили! Сигма вернулся домой весь в ранах! Посмотрите, как самоотверженно он сражался за молодого господина! — За дверью, на которую студент указал пальцем, растянулся измождённый «телёнок» Сигма. Окровавленный пёс жалобно скулил.

Сигма часто дышал, высунув язык, и закатывал глаза так, что был виден один только белок. Всё тело пса было покрыто чудовищными ранами.

В тот момент, когда Сидзуко увидела окровавленное животное, растянувшееся в коридоре, она представила, что где-то далеко-далеко с её беспомощным сыном происходит то же самое. У девушки подкосились ноги и закружилась голова, однако ей всё-таки удалось собраться и не рухнуть прямо в гостиной.

На полу лежал тяжело дышащий, вымазанный в крови Сигма, но, сколько бы ни проходило времени, Сидзуко не могла обратить на него своё внимание; в голове матери маячил образ бьющегося в муках ребёнка, и она ничего не могла с этим поделать.

В особняке Хатаянаги работал дворецкий по имени Сайто, однако в тот день он отсутствовал, и Митани пришлось звонить в полицию самому. Юноша объяснил ситуацию и попросил начать поиски Сигэру, ему ответили, что полицейский уже выезжает к ним.

Закончив говорить, Митани положил телефонную трубку, однако тут же раздался пронзительный звонок. Юноша, ещё не успевший отойти от столика, вновь поднёс трубку к уху, коротко ответил звонящему, после чего стал бледен как мел.

— Кто это?! Откуда звонят?! — спросила Сидзуко, у которой участилось дыхание от беспокойства.

Прикрыв трубку рукой, Митани обернулся, но в нерешительности замер, не находя в себе сил ответить.

— Плохие новости?! Я справлюсь! Скажи скорее, кто это! — поторопила юношу Сидзуко.

— Ну, я запомнил его голос. Это точно он… Твой сын. Вот только…

— Что? Что ты сказал?! Но ведь он не умеет набирать номер!.. Я должна послушать! Я знаю его голос лучше всех на свете!

Сидзуко подбежала к столу и выхватила трубку у колеблющегося юноши.

— Алло, это я! Меня слышно?! Это мама! Это ведь ты, Сигэру? Где ты сейчас?!

— Я не знаю… где я… Не знаю… Но рядом со мной… стоит незнакомый… страшный дяденька… и говорит, что мне… ничего нельзя… рассказы…

Глухой голос мальчика оборвался. Похоже, «страшный дяденька» неожиданно зажал рот Сигэру рукой.

— Боже! Это правда ты, Сигэру?! Сигэру… Мой дорогой, любимый Сигэру… Ну же, скажи что-нибудь! Это мама! Это я… твоя мама! — терпеливо повторяла Сидзуко. Прошло несколько мгновений, и из трубки раздался сбивчивый голос мальчика:

— Мамочка… заплати за меня… выкуп… пожалуйста… Послезавтра… в полночь… Я буду… за библиотекой… в парке Уэно…

— Ох… Сынок, что ты такое говоришь?! Ах, тебя заставляет этот злой дяденька, стоящий рядом?! Сигэру, милый мой! Одно слово! Всего одно слово! Скажи маме, где ты сейчас?! Где ты?!

Однако мальчик, словно оглохнув, проигнорировал вопрос и произнёс ужасающую, далеко не детскую фразу:

— Мамочка… если ты… принесёшь туда… сто тысяч иен… в банкнотах… то я… смогу вернуться… Сто тысяч иен… в банкнотах… Ты должна… сделать это… мамочка…

— Ах! Я поняла, поняла! Не беспокойся, Сигэру! Конечно! Я обязательно спасу тебя!

— А если… сообщишь в полицию… то я убью… твоего ребёнка.

Ах, какая чудовищная ситуация! Ведь если Сигэру произнёс «твоего ребёнка», выходит, его заставили сказать такое про самого себя?!