Лето двух президентов - Чингиз Абдуллаев Страница 8

Каждый день он с нарастающим отвращением смотрел на папку, которую Болдин лично оставлял на столе. Это были секретные донесения и шифрограммы КГБ, Министерства обороны, Министерства иностранных дел, других ведомств, краткий обзор вышедших газет, сообщения о происшедших в стране событиях, нараставших как снежный ком. В Прибалтике сохранялась напряженность. Грузия готовилась последовать примеру прибалтийских республик. Противостояние в Молдавии становилось очевидным фактом, а между Азербайджаном и Арменией шли ожесточенные военные столкновения по всему периметру межреспубликанской границы. И плюс еще события в Оше, где вспыхнули противоречия между киргизами и узбеками. Все это на фоне происходивших грандиозных перемен в мире, когда объединилась Германия, был распущен восточный блок стран Варшавского договора, начались центробежные процессы в Югославии, продолжала сохраняться напряженная обстановка на Ближнем Востоке. Хорошо еще, что американцы не полезли дальше в Ирак, а решили ограничиться лишь освобождением Кувейта. Сказалась позиция Советского Союза и Китая, которые были не в востороге от полной победы американцев, хотя и не возражали против освобождения самого Кувейта. Да и арабские страны не стали бы поддерживать американцев в борьбе против Саддама Хусейна.

Он снова посмотрел на эту папку, которую нужно было открывать каждый день, и нахмурился. Не читать невозможно, а читать – значит испортить себе настроение на весь день. Но все-таки раскрыл ее. Первые сообщения из Осетии. Там все еще неспокойно. Он сразу потянулся к телефону, поднял трубку прямой связи с министром внутренних дел.

– Борис Карлович, здравствуй. Я прочитал ваши сообщения по Осетии. Что думаешь делать?

– Доброе утро, Михаил Сергеевич, – ответил Пуго. – Там очень сложная обстановка, особенно сейчас, перед референдумом. Грузины собираются провозгласить свою независимость, а осетинов называют «аборигенным народом».

– Ну, это совсем никуда не годится, – возмутился Горбачев.

– Мы ввели туда дополнительный контингент, – продолжал Пуго, – но наши люди не могут все время стоять между двумя враждующими народами. Нужно, чтобы в Тбилиси осознали опасность этого противостояния.

– Это им надо говорить, – мрачно посоветовал Горбачев. – А как у их соседей?

– Еще хуже, – честно ответил Пуго. – Идут настоящие бои с применением установок «Град» и автоматического оружия. Внутренние войска несут большие потери. Самое неприятное, что милиция с обеих сторон принимает активное участие в этом конфликте, помогает оружием и техникой. Сейчас мы разрабатываем комплекс мер по наведению порядка и на границе, и в самой Нагорно-Карабахской области. Будем думать о привлечении к этой операции части воинского контингента, дислоцированного на территории Азербайджана.

– Все должно быть в рамках закона, – устало произнес Горбачев; попрощавшись, подумал про себя: «Можно было даже не звонить. И так понятно, что именно мог сказать Пуго. Этот пунктуальный и добросовестный латыш просто не умеет иначе. Он говорит так, словно бесстрастный комментатор происходящих событий, а не министр внутренних дел огромной страны. Он всегда такой, предельно честный и откровенный».

Михаил Сергеевич продолжил изучать содержимое папки. Комитет государственной безопасности прислал сразу четыре сообщения – о настроениях людей, о положении в Прибалтике, о визите Ельцина в Европарламент и об обстановке на Кавказе. Из всех сообщений самое интересное о Ельцине. Его визит в Страсбург явно провалился. Почти все газеты отметили, что его не захотели понимать и поддерживать в его противостоянии с союзным руководством. Горбачев внимательно перечитал выдержки из газет. Да, визит Ельцина провалился. Может, он теперь будет сговорчивее, когда поймет, что Запад не готов его поддержать.

А с другой стороны, он все равно идет на президентские выборы, и в аналитических службах КГБ считают, что у него самые высокие шансы стать президентом. Значит, летом в Москве появятся два президента. Горбачев невесело усмехнулся. Первая в мире страна, где в одной столице будут сидеть два президента. Пока президентов избирали в других республиках, все было не так сложно, а теперь у России тоже будет свой президент. Интересно, где он собирается устроить свою резиденцию? Если в Кремле находится президент Советского Союза, то где должен находиться президент России?

Он позвонил руководителю своего аппарата Болдину.

– Валера, я просматриваю сейчас сообщения о визите Бориса Николаевича в Страсбург. Нужно, чтобы эта подборка попала и в наши газеты.

– Уже передали, Михаил Сергеевич, – ответил исполнительный Болдин, – сразу в несколько газет. На этой неделе все статьи будут перепечатаны.

Горбачев положил трубку. Кажется, Болдин научился угадывать его мысли. С одной стороны, это неплохо, а с другой – немного неприятно. Получается, что все окружающие догадываются о его истинном отношении к Ельцину. Конечно, он не любит этого вечного «фрондера» и оппозиционера. Конечно, он сделал все, чтобы удалить из политики этого опасного популиста. Но чем больше он старался, тем большей популярностью пользовался Ельцин. Этот феномен «обиженного» на Руси всегда срабатывал почти безошибочно. Просто в стране не было политика такого ранга и масштаба, которого бы сняли с работы и удалили из Политбюро. А в прошлом году Ельцин демонстративно вышел из партии. Когда он уходил из огромного зала, объявив о своем выходе из партии, некоторые делегаты довольно громко кричали: «Позор!» Но и это его не остановило. А сейчас он рвется в президенты России.

Но на данный момент самый главный вопрос даже не Ельцин и не выборы, назначенные на двенадцатое июня. С этим они потом разберутся. Сейчас самое важное – объединенный Пленум Центрального комитета и Центральной Контрольной комиссии, который должен состояться в конце апреля. После мартовского референдума число критиков самого Горбачева выросло в геометрической прогрессии. С одной стороны, они почувствовали его шаткое положение, он был вынужден пойти на подобный референдум, не сумев затормозить решение о выборах президента России. Все понимали и без аналитических записок КГБ, что главным кандидатом будет Ельцин. А референдум был вынужденной мерой, чтобы, опираясь на него, попытаться сохранить Союз, предложив союзный договор. Но в нормальном государстве такие референдумы просто не проводят. Было бы смешно голосовать за сохранение Соединенных Штатов или Индии, Канады или Германии. С другой стороны, прошедший референдум вдохновил критиков Горбачева на активные действия. В этих условиях проводить Пленум ЦК – значит сознательно подставляться. Добровольно идти на гильотину, уже точно зная, что собравшиеся на Пленуме члены Центрального комитета наверняка выдвинут предложение о его досрочной отставке.

Горбачев захлопнул папку. Больше читать не хотелось. Все и так понятно. Страна распадается буквально на глазах, сложное экономическое положение усугубляется политическим распадом, идет парад суверенитетов. Уже даже отдельные города изъявляют желание провозгласить его. Не замечать подобного невозможно. Из многих республик и областей поступают сигналы о резкой критике курса президента страны. Многие считают, что он лично ответствен за все, что происходит, и лично виноват во всех этих политических и экономических проблемах.