Грымза с камелиями - Юлия Климова Страница 8

– Там километров двадцать – двадцать пять пешком идти, – сказал Осиков.

– Это в те времена, – отмахнулась Солька, – я уверена, что сейчас там уже метро проложили.

В дверь позвонили, и я пошла открывать. На пороге стоял Славка. Посмотрев на свою обожаемую училку ботаники, он протянул:

– Соля, ты скоро?

Ударение в ее имени он сделал на последний слог, ах, как это мило...

– Соля уезжает, – злорадно сказала я и добавила для большего удовольствия: – надолго.

– Это еще зачем? – спросил удивленный Славка.

Стесняясь и явно не зная, что говорить и делать, Солька засуетилась. Встала, села и икнула.

Я посмотрела на Осикова, на его нервно подергивающийся глаз, потом посмотрела на Славку, на его рослую фигуру и крепкие руки и поняла, что Сольке положено свадебное путешествие.

– Знаешь что, Славка, – начала я, – Солька – наша лучшая подруга, а о тебе мы не много знаем, так что, пожалуй, пришло время поближе познакомиться. Собирай свои вещи, мы едем заниматься групповым туризмом и нам как раз не хватает для этого дела вот такого плечистого партнера.

Осиков посмотрел на меня чуть ли не с благоговением, по всей видимости как вожак стаи я была хороша, а Славка как страж – еще лучше. Зачем же ему столько охраны... Вот в чем вопрос!

– Куда это мы едем? – пробубнил Славка.

Солькиной радости не было предела, она вытолкнула Славку в коридор, чмокнула меня в щеку (терпеть не могу эти слюни) и, убегая, сказала:

– Спасибо, век не забуду!

Я ухватила ее за руку и прошептала:

– Надеюсь, ты понимаешь, что лишнего болтать не надо!

– Конечно, – уверенно кивнула Солька.

То, что касается денег и разного рода богатства, тут она сечет на раз.

Жизнь завертелась и закружилась.

Я села изучать карту, Альжбетка время от времени бегала к себе копаться в Интернете, выискивая изменения на местности. В конце концов мы определились с пунктом назначения, и Осиков с Альжбеткой поехали покупать билеты.

Арсений Захарович отказался переночевать у меня – странно, он как-то смутился, когда я это ему предложила, и сказал, что у него свои планы на вечер и что он не хочет приходить поздно, и еще нагородил всякую ерунду...

Я не стала напирать, дело его, в конце концов, и мы просто договорились встретиться в назначенное время около нашего четвертого вагона.

Новый день стал для меня каким-то волнительно-приятным, было такое чувство, как будто я еду в пионерский лагерь. Прихватив легкий рюкзачок, упакованный с вечера, я отправилась собирать всю команду.

Взять с собой Славку было отличной идеей, я видела, как светятся Солькины глаза, и к тому же он нес все наши вещи.

– Какая у нас платформа? – поинтересовалась Солька.

– Я не люблю поезда, надо было самолетом, здесь так пахнет, – возмущалась Альжбетка, наперекор всему цокая высоченными каблучками.

– Поезд наш уже стоит, давайте веселее, где там этот Осиков?

Арсений Захарович стоял около четвертого вагона. Он был по-прежнему излишне полноват, и по-прежнему его волосы были накрепко приклеены гелем к голове, в нем было все, как всегда, все как обычно... вот только он был не один... за руку он держал мою маму...

Ноги сразу подкосились, и, будь я не так закалена жизненными трудностями, я бы рухнула на перрон или, того хуже, возомнила бы себя Анной Карениной и забегала бы по вокзалу в поисках прибывающего поезда, но я не могу позволить себе такую роскошь...

– Мама, а что ты здесь делаешь? – поинтересовалась я стальным голосом.

– Я еду с вами, – улыбнулась она, – Арсений Захарович любезно пригласил меня попутешествовать с ним.

Ах ты, толстый енот, ах ты, улитка скользкая, ах ты, жук колорадский, ах ты, саранча на початке кукурузы... ах ты, негодный Арсений Захарович...

Осиков потупил взор, понимая, что о подобном предупреждают заранее, лучше письменно, в трех экземплярах, чтобы рвать и метать, рвать и метать...

– Очень приятно, что вы поедете с нами, Мария Андреевна, – будто чокнулась от радости Солька.

– Все по вагонам, – скомандовала я, не сомневаясь, что моя мама уже не один час прижимает к сердцу билет на поезд и что никакими клещами у нее его не вырвать.

Осикова я схватила за рукав и прошипела:

– Надеюсь, вам хватило ума не рассказывать всего моей разлюбезной маман?

– Нет, что ты, – замотал он головой, – как бы я сказал столь удивительной и прекрасной женщине, что сидел в тюрьме?

– Уже лучше, – прошипела я, слабо понимая, кого это он сейчас назвал удивительной и прекрасной.