Паломничество в Святую Землю Египетскую - Томаш Миркович Страница 77

Вот таким образом Абиб и появился на свет в женском монастыре в Могадишо. Он рос здоровым и красивым ребенком, причем светлокожим – это указывало, что его отец, возможно, принадлежал к амхарам. Все монашки очень о нем заботились и с завистью глядели на мать, когда та кормила его грудью. Иногда, когда ее не могли найти, а он плакал и требовал, чтоб его покормили, какая-нибудь из них пробовала его утихомирить, прикладывая к собственной груди. Но он не давал себя обмануть, только еще громче орал.

Однажды крики младенца услышал епископ, посещавший монастырь. Узнав, что это плачет сын монахини, он был страшно удивлен – до сих пор он не имел понятия, что одна из монахинь, изнасилованных в Абиссинии, родила ребенка. Епископ отругал настоятельницу за то, что та ничего ему не сообщила, написал в Рим, прося инструкций.

В римской курии решили, что непослушная монахиня должна вернуться в Италию, но перед этим отдать ребенка в приют. Мать Абиба снова не подчинилась решению высших церковных властей. Она вернулась в Италию, но с младенцем.

Как можно было ожидать, непослушание юной монахини пришлось начальству не по душе. Матери Абиба был поставлен ультиматум: или она отдает младенца в дом ребенка, или уходит из монастыря. Поскольку ей хотелось самой воспитывать сына, она решила выйти из ордена.

Возвращаться в родные края она не собиралась, чтобы не принести позора родителям. Уезжала ведь она поступать в монастырь – каково же было бы теперь вернуться матерью-одиночкой. Так прошли годы войны; перемена к лучшему наступила вместе с вступлением в Рим войск союзников. В прекрасную официантку влюбился американец, майор авиации.

Мать Абиба никогда до сих пор не думала о том, чтобы связывать себя с мужчиной. С детства она стремилась стать монахиней. Когда Церковь ее изгнала, все свои чувства она сосредоточила на ребенке. Но терпение и настойчивость симпатичного майора в конце концов возымели успех. Она почувствовала, что смягчается и ей даже приятно думать о том, чтобы стать его женой. К Абибу майор относился с большой симпатией, а мальчик просто льнул к нему. Мать Абиба не сомневалась, что майор будет хорошим отцом. И в конце концов она приняла его предложение.

Вскоре после того, как Италия подписала мирный договор, она уехала с сыном в Америку. Родила майору еще двоих детей, но Абиба все же любила из них троих больше всего.

Абиб был уже большим мальчиком, когда поселился в Америке, и, конечно, знал, что он не сын майора. Но всю правду мать скрывала от него до самого восемнадцатилетия. Лишь тогда она открыла ему, что много лет назад была монахиней, и рассказала, как он был зачат.

Абиб долго не мог смириться с тем, что он явился на свет в результате насилия. Сначала возненавидел отца и поклялся, что когда-нибудь найдет его и убьет. Потом, однако, изучая историю итальянско-абиссинской войны, убедился, что итальянцы и их местные союзники часто поступали гораздо более жестоко, чем воюющие с ними партизаны. Все источники были тоже согласны в том, что правда с начала до конца была на стороне абиссинцев.

Еще в ходе учебы Абиб съездил в Эфиопию, как начали называть империю после обретения независимости. Он провел там несколько месяцев, но не нашел ничего, что позволило бы ему выйти на след отца или кого-нибудь из партизанского отряда, напавшего на конвой с монахинями. Событие было такое заурядное, что никто его не запомнил.

Абиб вернулся в Америку и завершил учебу. Потом приехал сюда. Но история его зачатия, похоже, до сих пор не дает ему покоя, и он периодически ездит в Эфиопию – все надеется обнаружить какой-нибудь след.

Мортон вздохнул и отхлебнул виски.

– Странная история, правда? – сказал он.

– В самом деле странная, – согласилась Алиса.

– Мне ее рассказал близкий друг Абиба, он божился, что это чистая правда. Выпьешь еще, моя дорогая?

– Нет, спасибо, надо уже идти. До свидания.

– Задержись на минутку, очень тебя прошу.

– Не могу. Мне очень жаль, но в саком деле надо идти. – Алиса встала и двинулась к выходу.

До сих пор она не спрашивала Абиба обо всех этих историях, связанных с его зачатием, которые рассказывали ей разные каирские знакомцы, но в этот вечер не выдержала. Уселась на нем верхом и низко наклонилась, касаясь обнаженной грудью его загорелого торса.

– С тех пор как я сюда приехала, я слышала уже несколько невероятных историй о твоем зачатии, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Какая из них правда?

– Если это те, о которых я думаю, то никакая, – ответил он с ласковой улыбкой.

– А что тогда правда?

– Когда-нибудь я скажу тебе. Но не сейчас.

– Ну ладно. Но есть еще одно. – Алиса глубоко вздохнула. – Думаю, в Каире мне уже больше нечего смотреть. Мне очень хорошо с тобой, но хочется съездить на юг. В Луксор. Я уеду завтра или послезавтра, а вернусь через несколько дней.

– Я с тобой, – заявил Абиб. – Всегда рад там побывать. Разве что ты предпочитаешь ехать одна.

– Нет, конечно! Это прекрасно, ты покажешь мне все самое интересное! – Алиса прямо подпрыгнула от радости. – Когда едем?

– Хоть завтра. На поезде дорога займет двенадцать часов, так что лучше ехать в спальном вагоне. Я позвоню портье, чтобы заказал нам билеты. Хорошо?

Алиса энергично кивнула, после чего наклонилась и поцеловала его в кончик носа.

– Я тебя люблю, знаешь?