Тайник - Элизабет Джордж Страница 76

— А Филдера и Мулен в предыдущем завещании не было? — спросил Ле Галле.

— Она их не упоминала, — ответил Сент-Джеймс, — и поскольку на сегодняшнем чтении они отсутствовали, то, по-моему, мы не ошибемся, предположив, что мисс Бруар ничего об этом не знала.

— А они? — спросил Ле Галле, — Сам Бруар мог сказать им об этом. И тогда у них тоже появляется мотив. Что скажете?

— Полагаю, что это возможно.

Вероятным это предположение он не считал, поскольку речь шла о подростках, но его радовало любое свидетельство того, что мысль Ле Галле работает еще в каком-то направлении, кроме недоказанной вины Чайны Ривер.

Видя, что Ле Галле настроен непредвзято, Сент-Джеймс очень не хотел возвращать его к предыдущему образу мыслей, но приходилось быть честным, иначе его замучила бы совесть.

— С другой стороны…

Сент-Джеймс, который полагал, что его лояльное отношение к жене должно распространяться и на ее друзей, начал неохотно и, заранее зная, как отреагирует инспектор, все же передал ему то, что получил при последней беседе от Рут Бруар. Ле Галле перелистал паспорт покойного, потом перешел к счетам и чекам. Счет из гриль-бара «Цитрус» привлек его особое внимание, он долго смотрел на него, постукивая по нему карандашом и жуя очередной кусок сэндвича. Поразмыслив, он развернул свое кресло и протянул руку к конверту из манильской бумаги. В нем оказались бумажки с напечатанными на них заметками, в которых он рылся до тех пор, пока не нашел то, что ему, очевидно, было нужно.

— Почтовые индексы, — сказал он Сент-Джеймсу. — Оба начинаются на девять два. Девять два восемь и девять два шесть.

— Один из них принадлежит Чероки Риверу, как я понимаю?

— Вы уже знаете?

— Я знаю, что он живет где-то недалеко от того места, куда ездил Бруар.

— Второй — его индекс, — сказал Ле Галле. — Девять два шесть. А другой — вот этого ресторана, гриль-бара «Цитрус». Вам это о чем-нибудь говорит?

— Только о том, что Ги Бруар и Чероки Ривер провели некоторое время в одном и том же округе.

— А больше ни о чем?

— Как я могу предполагать что-то большее? Калифорния — обширный штат. И округи в нем тоже, наверное, обширные. Не думаю, что на основании одних только почтовых индексов можно сделать вывод о том, что Бруар и Ривер встречались до того, как последний приехал со своей сестрой на остров.

— То есть никакого совпадения вы тут не видите? Подозрительного совпадения?

— Возможно, я бы его увидел, если бы мы имели дело лишь с теми фактами, которые сейчас перед нами: паспортом, счетами и домашним адресом Чероки. Но некий юрист — скорее всего, с тем же самым индексом — нанял Ривера, чтобы тот доставил архитектурные чертежи на Гернси. Поэтому мне кажется разумным предположить, что Ги Бруар ездил в Калифорнию для встречи с этим юристом и архитектором, который, возможно, проживает по тому же самому индексу, а не с Чероки Ривером. Я не думаю, что они встречались до того, как Ривер и его сестра приехали в Ле-Репозуар.

— Но вы согласны с тем, что такую возможность нельзя сбрасывать со счетов?

— Я бы сказал, что со счетов нельзя сбрасывать никакую возможность.

Включая и кольцо, которое они с Деборой нашли в бухте. Сент-Джеймс это понимал. И спросил о нем главного инспектора Ле Галле, точнее, о том, не может ли на нем оказаться каких-нибудь отпечатков, хотя бы частичных, которые будут полезны полиции. Судя по виду кольца, вряд ли оно долго лежало на берегу, подчеркнул он. Но главный инспектор, вне всякого сомнения, и сам пришел к такому же убеждению, осмотрев его.

Ле Галле отложил сэндвич и вытер пальцы о бумажную салфетку. Взял чашку с кофе, которую игнорировал во время еды, устроил ее поудобнее в ладони и только потом заговорил. От двух слов, которые он произнес, у Сент-Джеймса заныло сердце.

— Какое кольцо?

Бронзовое, или медное, или просто железное, объяснил Сент-Джеймс, с черепом и костями на печатке, цифрами тридцать девять тире сорок у черепа на лбу и надписью по-немецки. Он сам послал его в полицейское управление некоторое время тому назад с наказом передать инспектору Ле Галле лично в руки.

Он не добавил, что в роли курьера выступала его собственная жена, так как внутренне готовился услышать от Ле Галле неизбежное. Задавая себе вопрос, чем это неизбежное обернется, он знал ответ заранее.

— Не видел, — ответил ему Ле Галле и поднял трубку, чтобы узнать, не лежит ли кольцо где-нибудь в приемной.

Со слов Сент-Джеймса он описал дежурному офицеру кольцо. Когда офицер ответил, он хмыкнул и уставился на Сент-Джеймса, продолжая выслушивать отчет о чем-то еще. Наконец он сказал:

— Ну так несите его наверх, — отчего Сент-Джеймс снова задышал полной грудью.

Но Ле Галле продолжал:

— Бога ради, Джерри. Я не тот человек, кому надо жаловаться на какой-то чертов факс. Разберитесь с ним как-нибудь сами, ясно?

Ругнувшись, он швырнул трубку, а когда заговорил снова, то во второй раз за последние три минуты смутил спокойствие духа Сент-Джеймса.

— Нет там никакого кольца. Может, еще что-нибудь скажете?

— Должно быть, произошла ошибка.

«Или автокатастрофа», — хотелось добавить Сент-Джеймсу, но он знал, что это полная ерунда, так как сам ехал той же дорогой, по которой раньше вернулась в город его жена, и не увидел ни одного разбитого фонаря и никаких других следов дорожного происшествия, из-за которого Дебора не смогла бы выполнить свой долг. Да и вообще на этом острове никто не ездил со скоростью, достаточной для автокатастрофы. Самое серьезное, на что способны здешние водители, это погнуть кому-нибудь бампер или помять крыло. Не больше. А это не могло помешать его жене прийти в полицию и передать кольцо Ле Галле.

— Ошибка. — Ле Галле говорил уже не так дружелюбно, как раньше. — Да. Понятно, мистер Сент-Джеймс. Ошибочка, значит, вышла.

Тут он повернул голову, чтобы поглядеть, кто стоит у открытой двери кабинета, и увидел офицера в форме с пачкой документов в руках. Ле Галле жестом приказал ему отойти, сам встал и закрыл дверь. Скрестив на груди руки, он повернулся к Сент-Джеймсу.

— Я не возражаю, чтобы вы тут вынюхивали, мистер Сент-Джеймс. Страна у нас, сами знаете, свободная, и если вам надо задать пару вопросов тому или другому парню и он не против, то и мне все равно. Но скрывать улики — это совсем другое дело.

— Да я же понимаю…

— Не думаю. Вы приехали сюда с определенным намерением, и если вам кажется, что я этого не знаю или не понимаю, к чему это может привести, то лучше вам переменить свое решение. А теперь мне нужно кольцо. Немедленно. Позже мы разберемся, где оно побывало с тех пор, как вы подняли его на пляже. А заодно и с тем, зачем вы его вообще подняли. Можно подумать, черт возьми, вы не знали, что в таких случаях надо делать. Я ясно выражаюсь?