Нежная буря - Джайлс Блант Страница 70

— Я думал, получится быстрее, если обратиться к кому-то из ваших ребят.

— Мириам Стэд — великий мастер состаривания по фото. Занимается этим делом тридцать лет. Никто лучше нее это делать не умеет. И быстрее нее — тоже. Тони даст вам приблизительный образ, но Мириам… Мириам — просто артист своего дела. Не знаю, как ей это удается, но вы ей показываете старое фото, а она вам описывает нынешнего человека. А еще она трудоголик, обожает проводить выходные на работе. Кстати, вы хоть представляете себе, какая у нас тут погода?

— А что такое? Снег идет?

Масгрейв издал смешок и отключился.

Они вылетели в Торонто в четыре часа. Почти весь полет Кардинал проспал.

— Как тебя подкосило, — заметила Делорм, когда он наконец проснулся и стал протирать глаза. — Ты нормально себя чувствуешь?

— Плоховато соображаю. Ночью никак не мог уснуть.

— Ну да, в номере было слишком жарко.

— Откровенно говоря, это все потому, что в номере была ты. Отвлекающий фактор.

— Прекрати, Кардинал. Это смешно.

— Не делай такие изумленные глаза. Думаешь, если я женат, то другие женщины меня не интересуют? По-твоему, я похож на мальчика из церковного хора?

— Нет.

— Тогда что в этом такого?

— Ничего. Я просто удивилась, вот и все. Имею я право удивиться?

— Господи. Забудь все, что я сейчас говорил, ладно?

— Хорошо. Все забыто.

Они приземлились в Торонто и тут же узнали, что рейс на Алгонкин-Бей отменяется. Снова лаконичное объявление: «Гололедица».

— Боже, — простонала Делорм, — я не хочу проводить еще одну ночь в мегаполисе.

— Позвоню Джерри Комманде. Может быть, нас подбросят на вертолете ПДПО. В любом случае в этом есть и светлая сторона.

— Вот как? — сказала Делорм. — И в чем же она заключается?

— Торонтский центр судмедэкспертизы — на улице Джейн-энд-Вильсон. Не так далеко отсюда. Можем взять такси.

— Чудесно, — откликнулась Делорм. — Просто чудесно.

Мириам Стэд встретила их в Центре судмедэкспертизы у стола дежурного. Кардинал представлял ее совсем другой. У нее были короткие белоснежные волосы, торчащие, как колючки, и большие серебряные серьги в ушах. Одета она была в серый свитер с высоким воротником, черные джинсы и ярко-алые кеды. Ни грамма лишнего веса: если бы не седина, ей можно было бы дать сорок с небольшим. Марафонская бегунья, подумалось Кардиналу.

Она провела их в свою рабочую комнатку, обставленную приборами, которых Кардинал никогда раньше не видел; здесь имелись также два компьютера «макинтош» с гигантскими экранами, на одном из которых был череп в разрезе.

— Милая головка, — прокомментировала Делорм.

— Извините. — Мисс Стэд щелкнула мышкой, и череп канул в небытие. — Как вы понимаете, это реконструкция. В основном я занимаюсь реконструкцией и пропавшими детьми. Но, насколько могу судить, у вас для меня что-то иное.

Кардинал дал ей групповой снимок и объяснил, что они хотели бы узнать. Пока он говорил, мисс Стэд поместила фотографию в сканер, и изображение стало по кусочкам появляться на мониторе за ее спиной. Продолжая слушать, она развернулась вместе с креслом и принялась работать мышью — выделяя или увеличивая какие-то фрагменты, — пока голова и плечи Ива Гренеля не заполнили почти весь экран.

— Если вы не знаете его настоящее имя, то вы, видимо, не можете предоставить мне и фото его мамы, папы, бабушки и дедушки, верно?

— К сожалению, не можем.

— Обычно мы ими пользуемся, когда идет поиск пропавшего много лет назад ребенка. Если мы хотим узнать, как он выглядит сейчас, а фотография снята, скажем, семь лет назад, мы принимаем во внимание черты его родителей: обычно чем он старше, тем больше становится на них похож. А без таких данных мы не сможем сказать, какой он сейчас, ваш объект: худой или толстый, волосатый или лысый.

— Может быть, это была не такая удачная мысль… — начала Делорм.

— Нет-нет, я могу вам помочь. Видите ли, человек вечно борется с силой тяжести. Кожа обвисает, хрящи растягиваются, нос скрючивается. Это было большое упущение со стороны конструкторов. Когда у нас нет данных о родственниках, мы предоставляем несколько вариантов — с учетом тех параметров, о которых я сказала, осовременивая прическу и тому подобное. Что вы можете мне сказать об образе жизни вашего приятеля? Он пьёт? Курит? Упражняется с тяжестями? Помешан на здоровье? Все это влияет на процесс старения.

— Чувствую себя идиотом, — признался Кардинал. — Я никого об этом не спрашивал. Мы просто вдруг решили к вам обратиться.

— Ничего страшного. Я лицо гражданское, но я понимаю, что вы, полицейские, не нарочно осложняете мне работу, даже когда это действительно происходит.

— Какова вероятность, что какая-то из ваших моделей окажется близка к реальности? — поинтересовалась Делорм.

— Если он растолстел и облысел, то фоторобот, на котором он толстый и лысый, будет на него похож. Причем очень похож. Разумеется, в суде это не будет считаться доказательством без отпечатков пальцев, или ДНК, или еще чего-нибудь в этом роде. Но главное — пропорции лица не меняются с годами. Вот почему, если вы не виделись с человеком тридцать или сорок лет, вам достаточно подойти к нему поближе, посмотреть ему в глаза, услышать его голос — и вот вы его уже узнали.

— Наверное, вы сможете дать нам все эти варианты только через несколько дней, — предположил Кардинал.

— Вы их получите к завтрашнему дню.

— Правда? Да, Масгрейв говорил, что вы настоящий специалист.

— Сержант Масгрейв из Конной полиции! Обожаю его! Он из тех, кто был рожден для того, чтобы носить мундир и полицейскую шляпу.

— Люди стареют по-разному, она права, — сказала Делорм, когда они вернулись к столу дежурного. — Хотела бы я так же выглядеть в ее возрасте.

— Продолжай питаться своей poutine, — посоветовал Кардинал.

— Видел у нее в комнате грамоту?

— Да. В прошлом году на нью-йоркском марафоне Мириам Стэд вошла в первую двадцатку среди бегунов старшего возраста.

Обменявшись тысячей телефонных звонков с Джерри Коммандой из ПДПО («Черт, да побудь ты в Торонто, Кардинал. У нас весь город обледенел, я не шучу»), Кардиналу и Делорм все-таки удалось сесть в вертолет Полицейского департамента провинции Онтарио.

Одно дело — услышать о гололедице и обледенении, другое дело — увидеть все это воочию. Пилот сказал им, что в Алгонкин-Бей сейчас «довольно паршиво», но о погоде в этом городе все всегда так отзываются. «Уже два-три часа нет дождя, так что все будет отлично. Хотя для самолетов взлетная полоса сейчас не годится», — сообщил он им. Шум винтов сделал невозможным дальнейшие разговоры, к тому же было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо сверху.