Послание из ада - Кей Хупер Страница 70

Мэгги кивнула:

– Мы не можем позволить себе терять время, и Люк это понимает.

– Я тоже так думаю. – Джон потянулся к телефону. – Пожалуй, позвоню-ка я им сам.

7 ноября, среда

К тому моменту, когда участники расследования собрались в конференц-зале, время уже перевалило за полночь. Драммонд, впрочем, уехал домой, сказав, что предпочитает встретиться с «этими пресловутыми агентами» завтра, но его отсутствие никого особенно не огорчило. Отсутствовали также несколько детективов: некоторые сдали дежурство и отправились по домам, остальные работали в городе, пытаясь разыскать последнюю из пропавших женщин – Тару Джемисон.

Таким образом в комнате осталось только ядро следственной группы: Энди, Скотт и Дженнифер. Джон представил им Квентина и Кендру, после чего все немедленно занялись делом. Пока Квентин разглядывал прикрепленные к доске описания, фотографии и наброски, Кендра сообщила остальным, что поиск по федеральной базе данных не выявил ни одного хотя бы отдаленно похожего преступления. Следовательно, сказала она, Окулист действительно начал нападать на женщин только шесть с небольшим месяцев назад.

– Но вот это, – сказал Квентин, постучав пальцем по доске с прикрепленными к ней фотографиями, – это совершенно потрясающе. Хотел бы я знать, кто это выкопал? Кому пришла в голову эта блестящая – и сумасшедшая идея?

– Им, – Энди показал на Скотта и Дженнифер.

Скотт объяснил, почему они решили поискать похожие преступления в старых досье.

– Психолог считал почерк преступника слишком устоявшимся, сформированным, вот мы и решили, что, если Окулист начал нападения только недавно, он, возможно, копирует старые преступления, – закончил он.

– Ты, наверное, постоянно залезал за линию, когда в детстве раскрашивал треугольнички и кружочки, правда? – спросил Квентин.

Сначала Скотт не понял вопроса, но потом заметил в глазах агента лукавый огонек и кивнул.

– Да. Из-за этого у меня были вечные неприятности с учительницей. Наша мисс Хендриксон настаивала, чтобы геометрические фигуры были раскрашены аккуратно. Кстати, это в основном были прямоугольники и квадратики.

– Понятно. Вот вам наглядный пример того, как школа подавляет в детях инициативу, фантазию, творческое мышление! – произнес Квентин с шутливым пафосом. – И тем не менее вы с Дженнифер сумели найти единственное логически верное и рациональное решение проблемы. В последнее время подражателей стало, пожалуй, даже слишком много. Возможно, Окулист действительно вдохновился серией старых, нераскрытых преступлений, благо о них подробно написано в нескольких книгах, и не было никакой нужды копаться в полицейских архивах.

При этих его словах Джон бросил быстрый взгляд на Мэгги, ожидая, что она возразит Квентину, но она молча слушала, и лицо ее было суровым. Джон понял, что ему тем более следует молчать. Даже если Мэгги была права, когда утверждала, что они имеют дело с возродившимся в новой телесной оболочке Злом, это вряд ли могло помочь им разыскать эту самую оболочку и отправить ее за решетку. Скорее всего подобное заявление только повредило бы делу. Джон считал, что Окулиста неплохо бы вздернуть повыше в назидание всем, кому вздумается ему подражать.

– Сейчас Джен пытается разыскать свидетеля, который предположительно видел что-то странное в районе, где была найдена Холлис Темплтон. К сожалению, особых надежд на это возлагать не стоит. Найти этого Дэвида Робсона почти невозможно. У него нет ни работы, ни дома, а сейчас многие бродяги подались на юг. Больше у нас почти ничего нет, если не считать утверждения Мэгги, будто Тара Джемисон узнала Окулиста в момент нападения.

Нахмурившись, Дженнифер посмотрела на Мэгги:

– Почему ты так думаешь?

Мэгги пожала плечами:

– Можно назвать это шестым чувством, эмпатией или еще как-нибудь.

– Это не сказки, а проверенный факт, – счел нужным вмешаться Энди, который увидел, как вытянулись лица младших детективов. – Именно благодаря этому шестому чувству Мэгги удается делать невероятно точные наброски предполагаемых преступников. Кстати, я предпочитаю называть его интуицией, – сказал он и улыбнулся Мэгги. – Когда мисс Барнс допрашивает пострадавших или свидетелей, она в буквальном смысле слова переживает с ними то, что они чувствовали во время нападения. Это помогает ей воссоздать картину происшедшего и облик преступника.

– Как правило, удается, – уточнила Мэгги. – Увы, с одними людьми это ощущение сильнее, с другими – слабее. Кроме того, много зависит от того, насколько серьезным было преступление. Жертвы изнасилований, хулиганских нападений и прочих связанных с насилием преступных деяний глубоко травмированы. Их чувства и эмоции намного сильнее, чем, например, чувства домашней хозяйки, у которой в универсаме вытащили кошелек с кредитными карточками. Впрочем, бывают и исключения…

– Когда в кошельке оказываются наличные, – подсказал Квентин, и все невольно рассмеялись.

– А ты можешь сказать, что я испытываю сейчас? – требовательно спросила у Мэгги Дженнифер, сразу ставшая серьезной, если не угрюмой.

– Ну, для этого не нужно быть… – «экстрасенсом», чуть не ляпнула Мэгги, но вовремя поправилась: – …семи пядей во лбу. Вы не верите мне и раздражены, что я отнимаю у вас время. Это все, что я могу прочесть по вашим позам, жестам, голосу, выражению лиц, не вступая в физический контакт.

– Расскажи им остальное, – неожиданно вмешался Квентин.

Мэгги посмотрела на него, потом перевела взгляд на сидевших за столом детективов.

– Любая эмоция, любое сильное чувство, – начала она, – является одной из разновидностей энергии, судя по всему – электромагнитной. Эта энергия обладает свойством накапливаться в определенных местах, которые словно бы пропитываются ею. Когда я попадаю в такое место, например, в квартиру, где произошло убийство, мне удается подключиться к жертве или даже к преступнику. И тогда я чувствую… многое из того, что они переживали и чувствовали в тот момент.

– Именно так ты узнала о ссорах между Митчеллами? – догадался Энди и, когда Мэгги кивнула, быстро перечислил названные ею события, чтобы остальные поняли, что он имеет в виду.

– В каждом из этих случаев, – добавила Мэгги, – эмоции Митчеллов оказывались намного сильнее, чем обычно. Особенно сильно они поссорились из-за попугая, но и спор Томаса с тестем тоже был достаточно ожесточенным. Что касается осколка зеркала, которым порезалась Саманта, то тут была просто сильная боль, и я ее почувствовала.

– Но в полицейском участке должно быть достаточно сильных эмоций, – сказала Дженнифер. – Их ты ощущаешь?

Мэгги слегка поморщилась.

– До недавнего времени я воспринимала их как неприятное покалывание на коже. Так бывает, когда в воздухе скапливается слишком много статического электричества. Но в последнее время ощущение усилилось. Кроме этого, я начала чувствовать страдания пациентов в больницах.