Мадам будет в красном - Людмила Мартова Страница 7

Зубов длинно присвистнул, уже не заботясь о собственном, и так изрядно подпорченном, имидже в глазах прекрасной дамы.

– А вы, простите, кто? – обратился он к бледным от ужаса сотрудникам галереи, жавшимся поближе к Анне.

– Я – галерейный фотограф, – прошелестел симпатичный паренек. – Я пришел, когда Анна уже нашла тело… я хочу сказать… Михаила Валентиновича. Она выскочила из зала и крикнула, чтобы я вызывал полицию и «Скорую». И побежала к Ольге Аполлинарьевне. Я ничего не понял и зашел в зал – узнать, что случилось. Я думал, галерею обокрали. Но увидел… Увидел…

Парень замолчал и судорожно задышал открытым ртом, словно отгоняя тошноту. В глубине души Зубов его очень даже понимал.

– Зовут-то тебя как, фотограф? – участливо спросил он. На вид парнишке было лет двадцать, не больше.

– Егор Ермолаев, – ответил тот еле слышно. – Я подрабатываю тут. Я вообще-то студент, в медицинском институте учусь.

– Учишься в медицинском, а подрабатываешь фотографом? – удивился Лавров.

– Ну, я фотографией с детства увлекаюсь. Это занятие больше для души. Я в нескольких местах подработку беру, нам с мамой деньги нужны. Она у меня кассир в магазине, тяжело ей меня учить, и я тоже стараюсь работать. Причем так, чтобы максимально с пользой. И для кошелька, и для учебы, и для души.

– Тут, значит, для души? – уточнил Зубов без всякой насмешки в голосе.

В любом вопросе он старался устранять любые неточности. Так его учили. Тот же Лавров, кстати.

– Ну да, – парень кивнул головой. – Я, кстати, как «Скорую» и полицию, вас то есть, вызвал, тут все защелкал. На всякий случай. И если вам фотографии нужны, обращайтесь, я вам дам.

В зале уже вовсю работала приехавшая вместе с Зубовым оперативно-следственная бригада, в том числе и фотограф, но отказываться от предложения Ермолаева сыщики не спешили. В сложном деле любая мелочь может пригодиться, а в том, что дело будет сложным и запутанным, они оба отчего-то даже не сомневались.

– А вы? – обратился Зубов к пожилой даме, которая крепко держалась за локоть Егора, видимо, боясь упасть.

– Меня зовут Елена Кондратьева, я второй куратор в галерее, – ответила та. – За эту выставку отвечает Анечка, поэтому я сегодня пришла чуть позже. Входная дверь была уже заперта, мне пришлось звонить и стучать. К тому моменту, как Клавдия Васильевна мне открыла, подошла еще Мария Андреевна, наша смотрительница залов. Мы вошли и сразу все узнали. Мария Андреевна осталась с Клавдией Васильевной, а я поднялась наверх. Хотела спросить, могу ли я чем помочь. И вот… – Женщина развела руками, давая понять, мол, помочь не смогла, чем уж тут поможешь.

– Итак, – Лавров рубанул рукой воздух, словно подводя черту под всем услышанным. – К моменту обнаружения тела господина Бабурского в галерее находились три человека. Куратор Анна Бердникова, гардеробщица Клавдия Васильевна и жена покойного Ольга Аполлинарьевна Бабурская. Затем пришли еще трое. Вы, господин студент. Вы, госпожа Кондратьева. И смотрительница, которая наверх не поднималась. В галерее есть еще сотрудники? Кто-то по какой-то причине сегодня отсутствует на рабочем месте?

– Нет, – спокойно ответила Анна, раз уж все остальные безоговорочно признали ее старшинство. – У нас маленькая галерея. Мы с Леной отвечаем за текущие проекты. Ольга Аполлинарьевна ведет бухгалтерию и прочую отчетность, а также курирует работу со спонсорами. Есть еще вторая гардеробщица и вторая смотрительница залов, но они работают два дня через два, поэтому сегодня в галерее отсутствуют и вчера их тоже не было. Все, других сотрудников у нас нет.

– А часто ли приходил сюда господин Бабурский?

– Практически никогда. – Анна, похоже, удивилась. – Он же здесь не работал. Михаил Валентинович открыл галерею для жены. Он был основным меценатом, благодаря которому мы могли вести свою деятельность. Всегда приходил на вернисажи и крупные мероприятия, иногда вечерами встречал жену, но в целом галереей не занимался.

– Ему это было неинтересно?

– Не очень интересно, – согласилась Анна. – Да и человек он был уже пожилой. В последнее время у него обострились проблемы со здоровьем, он вообще практически не выходил из дома. Ольга Аполлинарьевна так нежно и трогательно о нем заботилась.

– А вчера вечером? Кто последним уходил из галереи? Запирал двери? – спросил Зубов.

– Я, – с готовностью ответила девушка. – Я засиделась допоздна. Мне хотелось, чтобы все получилось идеально, и нужно было еще раз все проверить. Фирма, в которой мы всегда нанимаем подсобных рабочих, вчера помогла нам перевесить ряд работ и закрепить инсталляции. В том числе и эту.

– Эту? – Зубову показалось, что он ослышался.

– Нет! Не Михаила Валентиновича, конечно! – Молодая женщина изменилась в лице.

«Вспомнила, как увидела утром эту ужасную картину», – понял Зубов.

– Здесь в углу висела фигура Икара. Манекен, понимаете?

Лавров с Зубовым согласно кивнули.

– В общем, они все доделали и ушли. Я подождала, пока Клавдия Васильевна вымоет полы и тоже уйдет домой, перезвонила еще раз всем, кого мы пригласили на открытие, проверила, все ли привезли для фуршета, а потом закрыла галерею и ушла домой.

– Во сколько это было?

– Около девяти вечера.

– То есть, когда в девять вечера вы запирали галерею, все было в порядке, и под потолком этого зала висел пластиковый манекен? – Голос Сергея Лаврова звучал вкрадчиво и мягко. Из присутствующих только Зубов знал, какое коварство может прятаться за этой кажущейся мягкостью.

– Да, – кивнула Анна.

– Тогда как здесь оказался господин Бабурский? Который, как вы утверждаете, болел и практически не выходил из дома? И почему его отсутствие в постели не вызвало тревоги у его жены? По вашим же словам, такой нежной и заботливой.

– Я не знаю, – прошептала Анна и вдруг заплакала. Впервые за все это проклятое утро.

– Ладно, зададим эти вопросы самой Ольге Аполлинарьевне, – скрипучим голосом сказал Зубов, который отчего-то не мог видеть Анну Бердникову плачущей. Совсем не мог. – Серег, ты тут с ребятами останешься или со мной пойдешь?

– Ребята сами справятся, – буркнул Лавров и обернулся к сотрудникам галереи: – Вас всех я убедительно прошу не расходиться. Пройдите, пожалуйста, в соседний зал, чтобы здесь никому не мешать. А мы с коллегой пойдем, побеседуем с вашим директором. Если «медицина» позволит, конечно.

* * *

Ольга Аполлинарьевна Бабурская оказалась дамой пожилой, но очень эффектной. Как говорили раньше, со следами былой красоты. В тщательно прокрашенных и уложенных волосах не было даже намека на седину. На лице макияж, на руках с идеальным маникюром эффектные кольца, одежда элегантная и в меру дорогая, «возрастную» шею прикрывает со вкусом подобранный шарфик. Женщина явно знала себе цену, причем цена эта была немалая. Даже сейчас, с заплаканными глазами и бледным лицом, она выглядела весьма достойно.