Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев Страница 7

— Странно, — заметил Дронго, — я думал, вы работали только вКанаде…

— Я много где работал, — ворчливо заметил Владимир Владимирович,— когда у тебя будет время, приезжай ко мне, и я расскажу тебе, в каких странахя побывал. Думаю, спустя столько лет этот секрет я могу открыть.

— А когда я приеду, вы снова будете рассказывать мне оКанаде, — засмеялся Дронго, — у вас безотказный психологический самоконтроль.Как только вы хотите сказать мне нечто секретное, сразу срабатывает невидимыйрычажок, и вы замыкаетесь в себе.

— Все смеешься, — не обиделся старик, — а ты думаешь, легков семьдесят лет перестраиваться? Это Горбачеву было легко самомуперестраиваться и перестраивать весь мир. А мне трудно, пожалуй, даженевозможно.

— Да, — согласился Дронго, — это правда. Даже мне в сорокочень трудно переиначивать свой образ жизни.

— Это ты насчет своей знакомой? — спросил ВладимирВладимирович. Дронго познакомил его с Джил, и молодая женщина осталась в полномвосторге от старого разведчика, безупречно владевшего английским и французским,галантного кавалера и остроумного собеседника.

— И насчет нее тоже.

— Очень приятная особа, — заметил Владимир Владимирович, — ябы на твоем месте не раздумывал. Что тебе еще нужно? Деньги у тебя есть,по-итальянски ты кумекаешь. Остается очаровать тещу и получить согласие папы.

Хотя, я думаю, для самой Джил это не важно. Она от тебя безума и так.

— Вы меня утешаете или говорите правду?

— Я тебе объясняю, что нужно делать, — прохрипел ВладимирВладимирович, — нужно купить билет на самолет, полететь к ней и сделатьпредложение.

По-моему, вы любите друг друга.

— Жениться? — задумчиво спросил Дронго. — Как вы себе этопредставляете? Мы граждане разных стран, у нас разное мировоззрение, разныеусловия жизни. С моей неустроенной жизнью вторгаться в ее будущее…

По-моему, нужно быть законченным эгоистом, чтобы так ломатьжизнь женщины.

— А по-моему, ты просто ничего не понимаешь в жизни, —рассердился старик, — она тебя по-настоящему любит. Я знаю все твои комплексы.Это из-за Натали?..

Натали погибла в Вене восемь лет назад. Но и теперьвоспоминание о ней неизменно вызывало боль. Дронго помрачнел.

— Из-за нее тоже, — сказал он, — вы позвонили, чтобыпровести сеанс душевной терапии?

— Нет. Я позвонил по делу. К тебе хотят приехать, скажемтак, солидные люди. У них к тебе важное дело. А над моим предложением ты все-такиподумай.

— Какое дело, — не понял Дронго, — и что значит солидныелюди?

— Они тебе сами все объяснят. Приедут от меня, сегоднявечером. Если тебя заинтересует — соглашайся. Итак, сегодня в семь вечера.Предварительно еще позвонят.

— Понятно. Ваши бывшие коллеги?

— Не совсем. По другому ведомству.

— Хорошо.

— И учти, они готовы оплатить все твои расходы.

— Надеюсь, — хмыкнул Дронго, — неужели они будут платить мнееще и гонорар?

— Не думаю. Но расходы оплатят. Ты ведь все равно сидишьдома и киснешь. А здесь очень интересный поворот. В общем, сам беседуй и решай.

— Договорились. — Он провел рукой по лицу и снеудовольствием отметил, что сегодня так и не успел побриться. Посмотрел начасы. — Жду их ровно в семь, — сказал он на прощание.

Все случилось именно так, как сказал Владимир Владимирович.В половине седьмого ему позвонили. Передали привет от старика и подтвердили,что через полчаса у него будет гость. Ровно в семь в квартиру позвонили. Дронгопошел открывать дверь. На пороге стоял крепкий широкоплечий человек летпятидесяти.

Коротко остриженные волосы, массивные очки, удлиненное лицо,чуть срезанный подбородок, нос с небольшой горбинкой, умные темные глаза.Рукопожатие было достаточно сильным.

— Романенко, — представился он, — Всеволод БорисовичРоманенко.

— Очень приятно. — Дронго повесил пальто гостя на вешалке вприхожей, и они прошли в гостиную.

— Что-нибудь будете пить? — спросил Дронго.

— Меня предупреждали, что вы любите чай, — улыбнулсяРоманенко.

— В таком случае идемте на кухню, — улыбнулся в ответхозяин, — там удобнее попить чайку.

Он обратил внимание, когда они проходили в кухню, чтоРоманенко прихрамывает на левую ногу. Усевшись за столик, гость с интересомогляделся.

Дронго оборудовал свою квартиру не по принципу моды, а попринципу удобства.

Поэтому его жилище было своеобразной визитной карточкойвкусов самого хозяина.

Рядом с электрическим чайником стояло несколько коробок чая,большая банка кофе. Немецкие ножи покоились в изящной деревянной коробке.Разноцветные ложки и вилки, привезенные из Англии, помещались в висячейподставке. Дронго указал Романенко на стул и включил чайник, усаживаясьнапротив гостя.

Романенко ему нравился. В нем ощущался крепкий стержень,внутренняя сила, основанная на чувстве уверенности в собственной правоте. Унего были умные и честные глаза человека, словам которого можно доверять. Впоследние годы это становилось редкостью. Умные все чаще превращались в циникови проходимцев. Дронго был достаточно проницателен, чтобы отличить глаза умногопрохвоста от глаз честного человека. Честный, вынужденный порой даже идти насделку с совестью, стыдился своего поступка, в его взгляде мелькало некоесожаление от содеянного. Взгляд того, кто потерял совесть, светился толькоторжеством — вот, мол, как мне удалось провести всех вас, вот как я устроился вэтой жизни. Романенко был из числа изрядно поредевшего племени чиновников,живущих по законам совести.

— Мне о вас много рассказывал полковник Машков из ФСБ, —начал Романенко, — он сейчас в отъезде, просил передать вам привет.

— Спасибо. Мы знакомы уже много лет. Удивительно, какМашкова терпят в ФСБ. С его взглядами и принципами он давно должен былоказаться вне этого ведомства, где стало принято подстраиваться под «хозяина».

— Профессионалы нужны везде, — заметил Романенко.

— Как и у вас, в прокуратуре, — невозмутимо сказал Дронго,наливая чай своему гостю.

— Мне говорили о вашей проницательности и склонности кподобным эффектам, — засмеялся Романенко. — Вам сказал Владимир Владимировичили вы действительно сами вычислили, что я работаю в прокуратуре?

— Это было несложно, — заметил Дронго. — После звонкаВладимира Владимировича я понял, что речь пойдет о консультации по какому-тоделу. А так как я могу оказывать помощь совершенно особого рода и случайныхпосетителей он ко мне не направит, то я мог сделать вывод: гость должен бытьпредставителем правоохранительных органов. Если бы вы работали в ФСБ, вы бы несказали о Машкове, предпочитая начать разговор с других персонажей. Кроме того,вы произнесли «Машков из ФСБ», то есть подсознательно вы не идентифицировалисебя с организацией, где работает полковник. Для разведки вы тоже не подходите.Вам за пятьдесят, на оперативной работе в СВР вас бы не держали. Остаетсямилиция, но я заметил, что вы шли к столу, чуть хромая. Значит, милиция тожеотпадает, там существуют довольно строгие требования, которым нужносоответствовать.