Кот в мешке - Иоанна Хмелевская Страница 7

– Да ты и сама видишь, они же совсем одинаковые, – заключила подруга свой рассказ.

Они и в самом деле были совсем одинаковые, абсолютно черные, ни одного белого волоска. Закончив еду, кошки разбрелись по дому, кухня явно казалась им тесной. Одна кошка выбрала место для сиесты в комнате на верхней полке книжной стенки, с потрясающей ловкостью вспорхнув туда. Не задела при этом ни цветы в вазах и кашпо, ни декоративные настольные лампы и свечи, ни одной лошадки из Алициной коллекции – а их там выстроился целый табун, – которую хозяйка собирала лет двадцать. Вторая кошка влезла на вершину узкого высокого железного сооружения, изображавшего камин, в котором я никогда не видела огня. Если не ошибаюсь, использовать камин по его прямой принадлежности хозяйка не разрешала по той причине, что где-то в дымоходе некая птичка свила гнездо – не разрушать же его! Третья кошка избрала для отдыха огромную картонную коробку, которая с трудом умещалась на кресле, но была увенчана мягкой подушкой, видимо специально положенной для кошачьего отдыха, хотя сама конструкция представлялась мне весьма хлипкой.

– Иногда кто-нибудь из них забирается и на тот вон шкафчик в углу, – с нежностью в голосе сообщила мне Алиция. – Вообще они любят сидеть как можно выше.

Я переменила мнение:

– Нет, пожалуй, они не совсем дикие. Полудикие. Когда-то были обычными домашними кошками, хозяева вышвырнули их на улицу, вот они и одичали. А теперь охотно опять одомашнятся.

– А ты откуда знаешь?

– А у меня такая же ситуация. На ночь ты их оставляешь в доме или выпускаешь на улицу?

– Ночь они проводят на свободе. И им хорошо, и мне. Ночью они не спят, любят играть, а в доме слишком много вещей, которые легко сбросить и разбить. Для спанья я выделила им место в сарайчике, на зиму они получают две старые перинки и норковую горжетку.

– У тебя что, горностаевой не нашлось?

– Да этой горжетке уже больше тридцати лет, она никуда не годится. Раз угодила под машину, я лично по ней проехала. А потом на нее упала горящая свеча. Любая другая женщина давно бы ее выбросила, а я припрятала – и видишь, как пригодилась.

Я искренне похвалила предусмотрительную подругу, тем более что до сих пор не могу себе простить глупости. Был у меня отличный теплый костюм из толстенной шерсти. Подумаешь, носила его всю жизнь и напоследок прожгла сигаретой. Зачем было выбрасывать? Сейчас для моих кошек пригодился бы – лучше некуда, а то я подумывала уже о том, чтобы подарить им на зиму мое старое зимнее пальто на меху. Его я, правда, не прожигала, и выглядит оно как новенькое, несмотря на солидный возраст, но вот носить его я больше не буду. Факт. Все как-то рука не поднималась.

– Зато у моих новое стеганое одеяло и коврик Марии. Два одеяла они уже… того, сносили, это третье. Но ведь их у меня больше.

– Кого? Одеял или кошек?

– Кошек. И они лазают по деревьям.

– Нехорошие у тебя кошки.

– Возможно. Клен уже погубили, ободрали кору – когти острили. Но пока ни одной птицы не тронули. А зато и ни одной кротовой кучи поблизости не найдешь.

– Ну, тогда еще ничего, – смилостивилась Алиция.

Три черные меховые статуэтки неподвижно сидели в разных пунктах гостиной и наблюдали за нами узкими зелеными глазами. Они так поразительно походили друг на друга, что наверняка происходили из одного приплода. Невольно подумалось – благодаря любимым животным на сей раз мое пребывание у Алиции будет особенно приятным. Если бы я могла знать заранее… И ведь не испытала даже тени предчувствия…

* * *

Брякнул звонок у калитки, затем кто-то постучал в дверь, которая, как всегда в это время, еще не была запертой.

– Проше! – во всю глотку заорала я, позабыв, что это может быть кто-то из аборигенов, для которых слово по-польски воспринимается просто как ничего не значащий шелест. Алиция и вовсе не отреагировала.

Это оказался не абориген, а Анита. При виде давней знакомой я испытала два противоречивых чувства – радость и зависть.

Радость от встречи, а зависть оттого, что с годами Анита решительно похорошела. В молодости она была слишком худа, так что при виде ее каждому невольно приходило на ум то, что находится внутри всякого человека. Нет, Анита не выглядела скелетом, но почему-то о нем сразу думалось. Теперь она немного поправилась – столько, сколько требуется, а вдобавок в черных волосах появилась проседь, оказавшаяся ей очень к лицу.

Поглядев в прихожую, Алиция оскалила зубы в улыбке, благодаря чему я сразу поняла, как некстати ей эта гостья. В улыбках подруги я разбиралась безошибочно и точно знала, когда она была искренней.

Умная Анита это тоже знала.

– Нет-нет, – поспешила она успокоить хозяйку. – Я не собираюсь у тебя ночевать. Просто пришла поздравить с прошедшими именинами и презентовать вот это…

Пройдя по коридорчику, Анита остановилась около железного камина и протянула хозяйке маленький сверточек Черная статуэтка на верхушке камина дрогнула, яростно зашипела и взмахнула лапой. Молниеносное движение вряд ли кто заметил, но треск лопнувшего шелка на рукаве гостьи все услышали. Кошка не хотела обидеть женщину, она лишь отогнала ее от себя, но Аниту отбросило в сторону с такой силой, что она принуждена была опереться о стол, чтобы не упасть.

– Откуда мне знать, что ты тут лежишь? – с обидой обратилась она к кошке. – Я не собиралась тебя трогать. Холера, у этих созданий когти, как у грифов.

В Алиции проснулись обязанности хозяйки и она с тревогой бросилась к гостье.

– Она тебя оцарапала? Покажи. Разорвала кофточку? Брысь отсюда!

– Кошка не виновата, – вступилась я за животное. – Просто она испугалась, когда ты у нее под носом взмахнула рукой.

Анита была не из трусливых и не слишком нервной. Она внимательно осмотрела опять застывшую в прежней позе кошку, после чего обследовала продранный рукав.

– Ничего страшного, руку не поцарапала, а блузка старая, причем я ее никогда не любила. Алиция, желаю тебе всего наилучшего и прошу принять вот это, возможно, у тебя такого еще нет. Привет, Иоанна, я знала, что ты собиралась приехать, и надеялась тебя здесь увидеть.

После негостеприимного выпада кошки Алиция уже не могла дуться, хотя и не проявила к гостье особой нежности. Я включила чайник и поставила на стол третью чашку, а хозяйка тем временем разворачивала презент из оберточной бумаги.

Это оказалась очаровательная косматая лошадка, вставшая на дыбы на крохотном кусочке травы. Алиция могла не любить Аниту, но устоять перед лошадкой было свыше ее сил.

И восхищалась она самым что ни на есть искренним образом.

– Какая прелесть! Такой в моей коллекции еще не было. Сейчас поставлю ее на место… минуточку… вот так. Видишь, как смотрится! Садись, выпьешь кофе. Погоди, кажется, у меня где-то завалялась коробка шоколадок. Иоанна, если дотянешься… в шкафчике стоит «Наполеон»…