Гончие псы - Йорн Лиер Хорст Страница 7

– У них был участок возле Ругланна, – продолжил Вистинг. – Они бывали там каждое лето. Йоханнес с женой и детьми, Сесилией и Каспером. Тем летом Сесилии исполнилось двадцать. 15 июля, во второй половине дня она просто исчезла.

Свеча перед ними горела неспокойно. Стеарин тонким ручейком сбегал вниз, на скатерти быстро затвердевала лужица. Сюзанне не сводила глаз с Вистинга. Ждала продолжения.

– В два с чем-то она отправилась на пробежку, – сказал Вистинг. – Около семи отец объявил о ее пропаже.

Порыв ветра заставил дом содрогнуться. Дождь бил в окно.

– Лето было жарким, – вспомнил Вистинг как бы между делом. – Сесилия Линде занималась спортом почти каждый день. Пробегала длинные дистанции, но постоянного маршрута у нее не было. Ей нравилось изучать сплетения туристических тропок и грунтовых дорог, и она могла отсутствовать по нескольку часов. Это затруднило поисковые работы. Семья думала, что она вывихнула ногу или упала и ударилась. Ведь мобильных телефонов тогда еще не было, так что позвонить и попросить о помощи она не могла.

Родственники искали ее у ближайших дорог, а когда не нашли, то позвонили в полицию. Я был первым сотрудником следственного отдела, встретившимся с семьей, и найти ее должен был я.

Вистинг на мгновение закрыл глаза. Семнадцать лет назад он работал в паре с Франком Рубекком. Тот был младше на год, закончил Высшую школу полиции сразу после Вистинга. Они хорошо работали вместе, но в деле Сесилии с их сотрудничеством что-то произошло. Рубекк отошел от этого дела и занялся другими. Ни Вистинг, ни кто-либо другой его не осуждал. Все были в курсе, что у Рубекка на душе, что исчезновение Сесилии стало для него личной трагедией.

– Мы искали весь вечер и всю ночь, – продолжил Вистинг, держа мысли о Франке Рубекке на расстоянии. – Все время прибывали подкрепления. Кинологи, Гражданская оборона, Красный Крест, скауты, соседи по летнему дому, другие добровольцы. Когда рассвело, вызвали вертолет. Она иногда заканчивала пробежку купанием, поэтому область поиска расширили, включив в нее озеро.

– Вы нашли девушку через две недели, – вспомнила Сюзанне.

– Через двенадцать дней, – кивнул Вистинг. – Ее тело бросили на обочине возле Аскескуген, но мы задолго до этого поняли, что она стала жертвой преступления.

– Как?

Вистинг разъединил сцепленные пальцы.

– Она ведь исчезла, – сказал он. – Люди просто так не исчезают.

Он откашлялся, будто пытался избавиться от всего, что могло помешать воспоминаниям о старом расследовании.

– Ее многие видели, – продолжил он. – По мере того как новость распространялась, появлялись свидетели. Походники, дачники, молодежь и крестьяне. Сначала она бежала на запад, к пляжу Налумстранд. Потом направилась по побережью на восток, к усадьбе Гюмсеред. Там следы обрывались.

Вистинг словно видел карту, висевшую тогда на стене его кабинета. Всю в красных точках, обозначавших тех, кто видел девушку. Полицейские могли прочертить отрезок от одной точки к другой как в детской игре, соединить точки линиями и проследить ее путь в ту злосчастную пробежку.

– Во вторник утром, три дня спустя после исчезновения Сесилии, в отделение полиции пришел Карстен Брекке. Как и многие другие, он прочел о деле Сесилии в газете. Газетчики разместили объявление о поиске на первой полосе – взяли фотографию Сесилии из рекламы свитеров Canes ^[10].

– Он ее видел? – спросила Сюзанне.

– Нет, но он видел того, кто мог быть ее убийцей, – ответил Вистинг. – Брекке ехал на тракторе по государственному шоссе в сторону Ставерна. На перекрестке, там, где проселочная дорога от Гюмсеред выходит на Хельгероавейен, он увидел белый «Опель Рекорд», весь в ржавчине. Багажник был открыт, и мужчина ходил туда-обратно по гравийке.

Вистинг по-прежнему помнил описание его внешности, полученное от свидетеля. С сиденья трактора Карстен Брекке разглядел незнакомца. Белая футболка и джинсы. Густые темные волосы. Лицо широкое, с мощным подбородком. Глаза близко посажены, на лбу морщины, будто его что-то беспокоило. Главными же были две незамысловатые детали. У него был перебит нос, а изо рта торчала почти докуренная сигарета.

Вистинг отправил криминалистов к съезду на усадьбу Гюмсеред. Они заждались работы, поэтому прочесали перекресток от и до. Среди того, что они забрали с собой в пакетах для улик, было три окурка.

– Там еще что-то нашли, – сказала Сюзанне. Было ясно, что она все лучше вспоминает эту историю. – Плеер или что-то в этом роде?

– Ее кассетник, – кивнул Вистинг и подумал, как изменился мир за прошедшие годы. Теперь музыку скачивают по беспроводному соединению в мобильные размером с ладонь, но представляющие из себя продвинутые компьютеры. Тогда приходилось слушать кассеты.

– Он оказался у нас в тот же вечер, – продолжил Вистинг. – Она всегда слушала музыку, когда бегала. Так писали в газетах. Две девушки нашли его в канаве на трассе 302, прямо возле съезда на Фритцехюс.

– Это практически другой конец города.

– Не совсем уж другой конец города, но не самое очевидное место, учитывая маршрут ее пробежки и Курильщика.

– Курильщика?

– Так его окрестили газеты, когда узнали об окурках. Мы его тоже так называли, да. – Вистинг погладил столешницу. – Но хватит об этом. Не было сомнений, что кассетник принадлежал Сесилии.

Он сглотнул. Детали старого дела отчетливо всплывали перед ним, пока он рассказывал. Кассета «АГФА» желтого цвета. 90 минут.

– Сесилия Линде поставила на ней свои инициалы, – продолжил он. – СЛ, и название программы, которую она записала с радио. «Поп-кайф».

Вистинг снова сглотнул и заметил, что Сюзанне ерзает на стуле. Она помнила это дело и понимала, о чем будет продолжение рассказа. Заголовки газет закричали об этом, едва новость «выстрелила».

– Экспертам-криминалистам по-прежнему было почти не с чем работать, – продолжил он. – Они осмотрели плеер, искали отпечатки пальцев, но там были отпечатки пальцев только одного человека.

– Сесилии.

Вистинг кивнул и вздохнул.

– Плеер пролежал в моем кабинете еще три дня, прежде чем мне пришла в голову мысль проиграть запись.