Она всегда с тобой - Лариса Соболева Страница 7

А через пару минут она трясла Антона буквально, схватив за джинсовый жилет и притянув к себе:

— Антоша, умоляю, спаси. Мне срочно нужно уехать часа на три… Это очень важно… вопрос жизни и смерти!

— А…

— С Наной я говорила. Ты же знаешь ее, она любит, чтобы мы устраивали свои дела сами, чтоб никакой ответственности.

— А…

— Снежана не может. Не хочет. Здесь у меня один друг — ты. И ты мне поможешь, прочтешь эти дурацкие новости. Вот текст, подводки к рекламным паузам… Пока. Я тебя обожаю. С меня шампанское.

— Я пью пиво…

— Значит, пиво с меня. Самое лучшее. Упаковка.

Сунув текст ему в руки, она помчалась по коридору, про себя радуясь удаче, ее догнал голос парня:

— Я никогда не сидел на новостях!

— Когда-то надо начинать, — бросила она, развернувшись лицом к парню на секунду, а после скрылась за поворотом.

* * *

Забрав багаж, всего одну сумку, Борис вышел из здания аэропорта, огляделся… увидел: Миша бежит. Еще бы не увидеть — эдакую каланчу, недаром его баскетболисты звали в команду, но Михаил предпочитает участвовать в баскетбольной игре со стороны зрителей, активно болея, и вкалывать на заводе в качестве рядового сталевара. А чтобы бегать с мячом или поднимать штангу по многу раз в тренажерах, питая надежду, что когда-то (может быть) попадешь в сборную России… нет-нет, синица лучше журавля. Михаил широко улыбался, собственно, как и Борис, оба были рады встрече, ведь не виделись целых три недели. Они поздоровались, обнялись, похлопывая друг друга по спине, и отправились к автомобилю на стоянке.

— Ну, брат, порадовал ты меня, — сказал Борис. — А то думал, неужели придется тащиться в автобусе?

— Ты бы еще позже сообщил, что прилетаешь, — фыркнул Михаил. — Тебе повезло, что у меня третья смена. Машина там, на углу. Новенькая! Красивейшая! Я люблю ее, как женщину, и даже больше.

С женщинами у него не очень, правда, Миша по этому поводу не парится, мужчин-то все равно меньше, на его долю женщин тоже хватает. У него простое лицо работяги, ничем не примечательное, разве что крупный и широкий нос привлечет внимание, но ненадолго. При таком росте иметь меньше по размеру нос даже несолидно. И как большой человек, Миша добр по натуре, немножко наивен, некоторые недобросовестные люди пользуются этим.

Другое дело Борис, он идеально пропорциональный, высокий (до Миши, конечно, ему далеко), спортивный. Но это не все, у него масса других плюсов. В тридцать один год мало успешных мужчин, а Боря успешный, IQ максимум, красив — вот уж боженька постарался так постарался. Естественно, женщины не обходят его вниманием, мало того, сами вешаются на Борю, забывая, что навязчивость отталкивает. А он — увы и ах! — не бабник, старается быть незаметным, короче, скромный. Да как же не заметить эти густые ореховые волосы, зачесанные назад, и такие же ореховые глаза, теплые, заглядывающие в самую душу, отчего наступает временная амнезия?

— Дела-то как? — поинтересовался Михаил.

— Более чем, — почему-то с грустью вздохнул Борис. — Не на улице же хвастать, в машине расскажу.

— В машине?.. Борь, ты это… — застопорился ни с того ни с сего Михаил, почесывая за ухом. — Короче… я не смог… В общем, там в машине… эта… хм…

Услышав, что «там в машине ЭТА…», Борис сразу остановился, повернулся к другу и, ткнув пальцем в его грудь, сказал:

— Нет. Нет!

— Да, — развел руками Миша.

— Ты не мог мне такую подлянку подсунуть.

— Но подсунул. Так получилось! Я оказался бессилен, клянусь… Ну, что делать будешь, а? На автобусе поедешь? Или на такси?..

— Нет уж, идем! Все равно достанет. Спасибо тебе за «сюрпрайз»!

Борис решительно подошел к внедорожнику, не восхитившись дивной красотой новенького автомобиля, открыл заднюю дверцу и кинул на сиденье сумку, в упор не видя Лялю! Потом уселся на первое пассажирское место и ни слова. Миша завел мотор и выехал с места стоянки, он то поглядывал в зеркало на Лялю, то на друга, гадая, у кого первого сдадут нервы.

Лялька хитрющая (зря про блондинок говорят: дуры, дуры и еще раз дуры), сначала она выведала у простодушного Миши, когда приезжает Борис, он сам не понял, как продал друга. А сегодня примчалась с коварным планом к дому (он живет в частном секторе), спряталась в кустах и ждала, когда Мишка выедет со двора, потом выйдет, чтобы закрыть ворота. Миша длинный и тощий, наверное, потому и неуклюжий немножко, реакция у него слегка замедленная, видимо, недаром говорят — доходит, как до жирафа. Только он вышел из джипа и еще не захлопнул дверцу, Ляля спокойно проскользнула под его руками в салон со стороны водителя, перелезла на заднее сиденье и — вуаля! Ему осталось лишь смириться с данным фактом. А что было делать? Выкинуть ее? Обращаться грубо с женщиной, зная, что ты сильнее раз в десять, — на это Миша не способен. Но теперь его мучила совесть, он же подвел друга, который вовсе не жаждал встретиться с Лялькой.

Ехали молча: Михаил с совестью, Борис с досадой, Ляля с надеждой, что все же кто-то из мужчин подкинет темку, в которую она легко вклинится как ни в чем не бывало. А они ни слова! Сговорились, поняла Ляля, и, несмотря на подкатывающее бешенство из-за двух болванов, вынужденно начала сама акт примирения:

— Боря, закрой, пожалуйста, окно, дует прямо на меня.

Он, не обернувшись, нажал на клавишу, окно поднялось. И снова один мотор ровно и тихо урчал, а люди, как совершенно чужие, не издавали ни звука. Это злило Лялю. Злость неузнаваемо искажает лицо, даже такое красивое, взамен выступает маска хищной бабы, заурядной и меркантильной, коварной и мстительной. Вдобавок Лялю отличает несдержанность, но в тех случаях, когда она уверена, что подомнет под себя всех, не встретив серьезного противостояния. Нынче ситуация другая, Борис окружил себя непробиваемой стеной, стало быть, шкурку тигрицы следует сменить на кроличью.

— Боря, ты долго будешь сердиться на меня? — спросила она смиренным тоном, который обоим парням показался лицемерным, так как смирение — нет, это не ее конек.

— Все точки я расставил, — сухо отозвался Борис после короткой паузы, понимая, что выяснения отношений не избежать. — Что тебе не ясно?

— А все не ясно, все! — вскипела она. Ну, вот, теперь это настоящая Ляля, вспыхивающая, как спичка, не упускающая случая самоутвердиться. — Я не понимаю, как можно разрушить семь лет. Вот так сразу! У нас, между прочим, сын. Ему нужен отец, он скучает и все время спрашивает, когда приедет папа. Твой сын ждет тебя.

Борис саркастически расхохотался, вдруг оборвал смех и:

— Ты классный манипулятор, Лялька. Даже фразы выстраиваешь так, чтобы вызвать у меня комплекс вины. Через сына воздействовать, надавить на больные точки — пуля в десятку, но… Говоришь, сын скучает? Почему же ты одна сидишь в Мишкиной машине, почему не взяла его с собой?