Капитан госбезопасности. В марте сорокового - Александр Логачев Страница 7

Шепелев все меньше понимал, что происходит. Похоже, его принимают в столице как дорогого, долгожданного, принимают гостя на самом высоком медицинском уровне. Вот только стоит ли этому радоваться? Впрочем, накрытым перед ним сейчас обедом нет причин быть недовольным. Сытно, своевременно и бесплатно.

Если выбирать из множества версий — его готовят к работе. В качестве кого? А в каком качестве, спросил сам себя капитан, ты недавно прославился и об этом могло стать известно в Москве? Как диверсант. Очень может быть, придется продолжать карьеру диверсантом, а не контрразведчиком. Ничего не поделаешь, он человек службы. Что прикажут…

Если бы этим лбам, что сейчас уписывают солянку и запивают ее нарзаном, было бы что-то известно, то можно было бы вытянуть из них информацию косвенными вопросами и болтовней на отвлеченные темы. Да кто же им доверит что-то серьезное, их лица выдают уровень их посвящения в тайны.

Впрочем, разговор у них за столом завязался. После вопроса одного из товарищей «А как там у вас в Ленинграде?» После чего как-то незаметно, потихоньку закрутился извечный спор, какой из городов лучше.

— Болото, оно и есть болото. Дышишь пополам с водой, а под ногами тряско. Чуть дунет посильнее, вас заливает водой, как сусликов в норе.

— Лучше так, зато в городе, а не в деревне, пусть и здоровой. Тут у вас вкривь, вкось, все тяп-ляп, абы как, по сторонам глядеть никакого удовольствия.

Так за незатейливой беседой опустели тарелки и истекло отведенное заведующим поликлиникой НКВД обеденное время.

И опять тот же «Каб. заведующего», та же профессорская бородка напротив и тот же взгляд поверх очков. И на пороге встречает неожиданный вопрос:

— Товарищ Новиков не возражает. Однако Лаврентий Павлович просил узнать у вас, товарищ Шепелев, не чувствуете ли вы усталости, не считаете ли, что вам сегодня лучше отдохнуть?

Товарищ Шепелев чуть было не переспросил: «Это товарищ Берия интересуется?» Но спохватился.

— Нет, товарищ военврач, усталости не чувствую. Готов приступить незамедлительно.

— Очень хорошо. Тогда Лаврентий Павлович просил передать вот что…

* * *

На стадионе «Динамо» шел первый матч сезона. Тысячи парков от дыхания болельщиков поднимались над трибунами вместе с папиросными дымками. Солнце, соскучившееся за три месяца по футболу, изо всех весенних сил согревало чашу стадиона. Люди на лавках разматывали шарфы, расстегивали выходные воскресные пальто. Свободных мест не было. Билеты на матч «Динамо — ЦДКА» раскупили уже на второй день продажи, и перед игрой их можно было приобрести разве у перекупщиков с надбавкой в два или три рубля.

«Динамовцы» принимали армейцев. Шла седьмая минута второго тайма, ЦДКА вел один ноль и продолжал атаковать. Шепелев и его сопровождающие подошли к стадиону, когда многотысячный вопль разочарования выплеснулся из чаши — динамовец не замкнул передачу с фланга, поскользнувшись на тяжелом весеннем газоне и промахнувшись по мячу.

Пройдя пустыми коридорами подтрибунных служебных помещений, многократно подвергнувшись проверке пропусков, они очутились в правительственной ложе. Они вошли в тот момент, когда одни люди откинулись на спинки мягких стульев, хватаясь за голову, лупя кулаками по коленям и сопровождая свое огорчение разной крепости восклицаниями. А другие, главным образом, люди в военной форме (в одном из них Шепелев признал маршала Ворошилова) наоборот радовались, аплодировали, хлопали друг друга по плечам, обменивались рукопожатиями. Стадионные динамики ожили сочным баритоном диктора:

— Гол в ворота «Динамо» забил Григорий Федотов…

Окончание потонуло в реве и свисте восьмидесяти тысяч болельщиков.

«Был бы на моем месте Дед, — подумалось капитану, поджидающему вместе со своими сопровождающими, когда улягутся футбольные страсти, — его бы это привело в шок. Дед считал вождей людьми, сделанными из особенного нравственного теста. Считал их аскетами, жизнь свою подчиняющими исключительно помыслам о народном благе и разговаривающим на языке статей партийных съездов. А они и футболом болеют, и матерятся, как простые советские, смертные граждане».

— Утерли мы вам нос, Лаврентий. Два мяча вам не отквитать. Готовь коньяк! — не скрывая своего торжества, зычным командным голосом объявил военный с небольшим квадратиком усов, с четырьмя ромбами в малиновых петлицах под золотой. ^[11]

А в это время один из спутников Шепелева пробрался к первому ряду стульев, наклонился к сидящему с краю человеку. «Товарищ Круглов» ^[12], — Шепелеву удалось расслышать только обращение.

В этом же ряду повернул голову на прогремевший в ложе голос человек в фетровой шляпе, из-под которой блеснули линзы:

— Будет тебе коньяк, биджо, не переживай. А чемпионат все равно мы выиграем.

Капитану Шепелеву не составило великого труда догадаться, кто откликнулся на обращение «Лаврентий», как и опознать народного комиссара внутренних дел по известному благодаря фотографиям ястребиному профилю. Да и пенсне опять же.

Команда «Динамо» (Москва), 1940 год

Тем временем товарищу Круглову удалось завладеть вниманием товарища Берия…

Шепелев ненадолго отвел взгляд от наркома и взглянул вниз, на поле. А там сине-белые игроки с буквой «Д» на футболках прижали красно-синих к своим воротам. Стадион «Динамо» несмолкающим, переливающимся из сектора в сектор криком призывал своих на штурм.

Глупая, но смешная мысль пришла в голову Шепелеву: вот если бы решить назревающий конфликт между Германией и СССР в футбольной встрече, составив команды из вождей обеих стран. Вот бы игра получилась, матч века! Гитлера и товарища Сталина, присвоив им первые номера, поставить в ворота, пускай оберегают последний рубеж и сзади подгоняют ленивых лозунгами. Канарис и товарищ Берия будут играть в защите, по должности положено. Ворошилова и Буденного определить в форварды, чтоб прорывались в штрафную площадку лихими кавалерийскими наскоками мимо Бормана и Геринга. Товарища Жданова пристроить на северо-западный край, пусть бегает по бровке и навешивает на бритую голову Хрущева. Все население Земли прильнет к радиоприемникам, затаив дыхание, станет вслушиваться в потрескивающую помехами трансляцию: «Риббентроп обходит Молотова, пасует Геббельсу, вместо уставшего Гиммлера гитлеровцы выпускают на замену свежего игрока Шелленберга, Мюллера удаляют с поля на первой же минуте за грубую игру…»

А судьей взять Чемберлена, он любит выступать арбитром в международных делах. Хотя нет, Чемберлен не годится, будет подсуживать немцам, лучше взять Рузвельта, ведь американцам пока до фонаря европейские баталии…