Телохранитель, или Первое искушение - Екатерина Гринева Страница 7

Стас был таким милым, таким страстным и нежным любовником… Я легла в постель и прижалась щекой к подушке, от которой шел слабый запах терпкого одеколона. Запах Стаса.

Мое чувство было страстным, мучительным и безнадежным. Стас не собирался уходить из семьи. А мне было так трудно делить его с другой женщиной. С женой он познакомился на первом курсе института, на втором они поженились. Как я поняла, это была хорошенькая пустая девушка, не обладавшая никакими достоинствами, кроме одного – она была его женой.

Один раз я все-таки увидела ее. Ниночка пришла к нам на корпоративную вечеринку, я сказала Стасу – пусть приведет жену. Втайне мне хотелось посмотреть на нее.

Когда я увидела худенькую молодую женщину в светлых кудряшках, со мной случилась настоящая истерика. Она напоминала выцветшую лису: остренькое личико, носик, тонкие ручки, почти плоская грудь. Я пошла в туалет поправить колготки и неожиданно разревелась. Я полная ей противоположность. У меня хорошая фигура, большая пышная грудь, яркое лицо… и я – одна. А она замужем за моим любимым. Ну почему все так несправедливо? Эта девочка ничем не заслужила такого счастья – быть женой Стаса. И тем не менее у нее все хорошо. В отличие от меня.

В туалет заглянула моя секретарша Жанна.

– Что-то случилось, Валерия Михайловна? – спросила она, увидев мое зареванное лицо.

– Нет, Жанн, все нормально. Просто нервы сдали, работы много, клиенты капризные.

Одно из главных талантов Жанны – она понимала меня с полуслова.

У Жанны были коротко стриженные рыжие волосы, спортивная фигура (когда-то она профессионально занималась плаванием) и безошибочный нюх в отношении моего состояния и настроения. Словом, Жанна незаменимая секретарша!

– Мне жена Данько не понравилась. Какая-то мышь белая. И туповата – все молчит. Ни разговора поддержать, ни пошутить не может.

– Правда?

– Ага! Не мог поинтереснее, что ли, найти? И чем мужики выбирают – непонятно!

От слов Жанны мне стало немного легче.

– Жанн! У тебя нет салфеток?

– Конечно, есть. Берите. – Жанна открыла сумочку и достала оттуда пачку влажных салфеток. Я подошла к зеркалу и вытерла бороздки слез, оставившие след на макияже.

– Не видно, что я плакала?

– Все о’кей. Только под правым глазом чуть-чуть вытрите.

Через пять минут, оживленная и сияющая, я вышла к сотрудникам. По моему виду никто не мог подумать, что несколько минут назад я рыдала в дамском туалете, оттого что мой мужчина женат на замухрышке.

Я любила Стаса и хотела, чтобы он ушел из семьи. Но когда я шутя сказала, что «мы прекрасная пара», он резко оборвал меня.

– Я никогда не уйду от Ниночки и Василисы.

– Значит, ты меня не любишь! – сказала я, заливаясь слезами.

– Это другое.

– Что «другое»? – не сдавалась я.

– Семья – это одно, а наши отношения… – он замолчал.

– Это из-за дочери?

– Да.

– Я тоже могу родить тебе. Хоть двоих, – выпалила я.

Разговор закончился ничем. Только Стас с тех пор стал тщательно следить за тем, чтобы я не смогла забеременеть. По-моему, он здорово испугался моих слов.

Я бесилась, рыдала, проклинала. Но Стас был непреклонен. Он мог уйти от меня в любой момент, а я… не могла жить без него. Постепенно я пришла к выводу, что следует довольствоваться тем, что есть, если я не хочу потерять Стаса навсегда. Одна мысль об этом приводила меня в ужас.

Для меня вся жизнь сосредоточилась на нем. Удивительно, как я могла в состоянии любовной лихорадки руководить фирмой. Почти все время я находилась либо в возбужденном, либо в тоскливо-подавленном настроении.

Я тратила кучу денег на наряды, не вылезала из парикмахерских и салонов красоты. Я была яркой, красивой, сексуальной, ухоженной. Но у меня опускались руки, как только я представляла, что Стас приходит домой к своей серой мышке, ужинает вместе с ней, читает на ночь Василисе книжки, а потом ложится с женой в постель, целует ее и гладит плоскую грудь… здесь мне становилось просто физически плохо. Я волевым усилием отгоняла эти мысли, старалась внушать себе, что его семейная жизнь меня не касается. Я его любимая женщина, а с женой он живет по привычке и из-за дочери. Я старалась вдолбить эту мысль себе в подкорку. Но мне кажется, что преуспела я мало.

Иногда я думала, что мне нужно постепенно отходить от Стаса, не могу же я все время находиться в подвешенном состоянии между адом и раем, то взлетая вверх, то больно шлепаясь вниз.

Но Стас имел надо мной необъяснимую власть. Стоило мне увидеть его, как внутри все размягчалось. Я сразу представляла, как мы с ним занимаемся любовью, как его нежные чуткие пальцы гладят мою грудь, как я распахиваюсь навстречу, задыхаюсь от острой вспышки радости…

Один раз экстаз был таким бурным, что по моим щекам невольно потекли слезы. Стас с удивлением посмотрел на меня.

– Что-то не так?

– Стас… – Я погладила его грудь. – Стас… мне так хорошо с тобой, как никогда и ни с кем.

Я ожидала ответных слов, но их не было.

Стас молчал, смотря в потолок.

Мы встречались у меня два раза в неделю. Мы уходили с работы ровно в шесть, час добирались до меня, два часа Стас находился со мной. А потом ускользал в свою жизнь. А я снова оставалась одна. После ухода Стаса я забиралась в ванную, наполненную горячей водой, пила вино и курила, глядя на огонек сигареты. Голова была бездумно-легкой. Я вновь и вновь прокручивала в голове наше свидание, вспоминала свой задыхающийся шепот, крепкое тело Стаса, его улыбку, мягкие губы, ласки.

Стас был настоящим женатиком. Я так хорошо его изучила, что могла писать книжки на тему «Настоящий женатик: стратегия и тактика отношений».

Настоящий женатик – это крест, который очень трудно нести. Потому что на первом, втором и третьем месте у него семья. А на пятом и десятом – любовница.

Как настоящий женатик, Стас никогда не рассказывал о своей семье. Для него все, что касалось его жены и дочери, «табула раса» – запретная зона. Настоящий женатик очень редко водит свою любовницу в кино или театр, кафе или рестораны. Каждый выход в свет с чужой женщиной воспринимается им как предательство по отношению к собственной жене.

Настоящий женатик никогда не станет тратить на свою любовницу лишнее время. У него все отмерено: от и до, ни минутой больше. Напрасно можно вымаливать еще часочек, еще полчасика – он вам их не подарит.

О всех наиболее значимых событиях своей жизни настоящий женатик будет сообщать постфактум. И уж тем более никогда не станет советоваться с вами по кардинальным вопросам. Ваше мнение ему совершенно безразлично. Никогда не стоит забывать об этом.

О своих жизненных планах настоящий женатик всегда будет хранить стойкое молчание, потому что вы в них не вписываетесь.