Виртуальная семья - Миюки Миябэ Страница 7

Следователи участка в Южной Сибуе, получив информацию об этой девушке, решили вызвать ее для дачи показаний и подробно обо всем расспросить. Но тут произошло убийство Рёсукэ Токороды, а потом выяснилось, что оба дела взаимосвязаны. У подозреваемой А. действительно был мотив убить Наоко Имаи, но господин Токорода ей вроде бы ничего плохого не сделал. В общем, расследование в очередной раз зашло в тупик.

Самым неожиданным образом на этот раз разгадку предложила сама подозреваемая А. На следующий день после того, как следственные бригады объединились и началось общее расследование обоих дел, девушка сама явилась в участок вместе с матерью, которая специально приехала в Токио, чтобы поддержать дочь в трудной ситуации. Подозреваемая А. добровольно дала показания (едва пронюхав об этом и особо не разобравшись, в чем суть дела, газетчики сразу сообщили о том, что убийца явился с повинной, — Накамото с удовольствием вырезал заметки об этом и вклеил в свою тетрадь, где он давно коллекционировал статьи, содержавшие явную дезинформацию об уголовных делах).

Рассказывая о случившемся следователю, подозреваемая А. была спокойна и выдержанна:

— Я должна сообщить о том, что знала господина Токороду. Мы с ним встречались один раз. Он присутствовал во время одной из наших бесед с Наоко Имаи. Это она его привела. Она сказала, что будет лучше, если кто-нибудь взрослый понаблюдает за нами со стороны и рассудит нас. Дело было в воскресенье, вскоре после Нового года. — Оказалось, что подозреваемая А. ведет дневник и там записаны точное время и место встречи. — Мы сидели в кофейне неподалеку от станции «Сибуя». Пришли мы туда около двух и просидели пару часов. Эта кофейня находится в переулке, так что народу там обычно не много. Когда я туда пришла, Наоко и господин Токорода меня уже ждали.

Рёсукэ Токорода представился подозреваемой А. и сказал, что он друг Наоко Имаи, «что-то вроде старшего брата», как он выразился.

Подозреваемая А. и Наоко уже несколько раз до этого пытались выяснить отношения. Иногда при этом присутствовал парень, из-за которого они повздорили. Однако господина Токороду ни до, ни после этой встречи допрашиваемая никогда не видела.

Девушка обратила внимание на то, что Наоко общается со своим знакомым как с равным и господина Токороду такое обращение ничуть не смущает.

— Во время разговора Наоко держала его под руку и вообще откровенно липла к нему. Мужчина был достаточно сдержан и, не обращая внимания на ее шалости, продолжал читать нотации. Он просил меня не портить никому жизнь и смириться со случившимся. Еще он сказал, что, возможно, мой парень устал от меня как раз потому, что я слишком серьезная и все принимаю близко к сердцу. Пора, дескать, мне повзрослеть и перестать вести себя как маленькая обиженная девочка. Пока господин Токорода говорил мне все это, Наоко смотрела на меня и нагло ухмылялась, так что в конце концов я вышла из себя и заявила ему, что если он считает себя старшим братом этой дуры, то неплохо бы ему знать о том, что его сестренка крутит романы с женатыми мужчинами его возраста, а потом хвастается этим перед одноклассниками.

Подозреваемая А. ожидала, что это смутит ее соперницу. Вместо этого Наоко Имаи от души расхохоталась:

— Ну ты даешь! Знает ли он о моем романе с женатиком? Еще бы он не знал, ведь это он самый и есть. Как раз тот, про кого я рассказывала. Мы, правда, больше не спим вместе, но по-прежнему дружим. Сегодня я позвала его помочь мне разобраться с тобой.

Подозреваемая А. призналась следователю, что это заявление Наоко ошарашило ее, так что она не нашлась с ответом.

— Господин Токорода тогда показался мне немного расстроенным. Я в тот момент, помнится, решила, что больше мне с ними не о чем разговаривать, встала и направилась к выходу. Наоко смеялась мне вслед, а этот господин бросился меня догонять. На прощание он извинился передо мной за свою спутницу, сказав, что та не слишком хорошо себя ведет, но он и сам не знает, как с этим быть. Он посоветовал мне держаться от нее подальше, обещал помочь, если мне что-нибудь понадобится, и дал визитную карточку. Я отказывалась, но он сам запихнул мне ее в карман. Не помню, как добежала до станции. Ожидая поезда, я достала визитку из кармана и прочла имя этого человека, его телефон и электронный адрес, а также название компании — «Орион фудс». Эта встреча так потрясла меня… Почему-то так плохо, так мерзко стало на душе… Я вернулась домой и долгое время думала над тем, что произошло.

Следователи спросили девушку, почему она решила прийти в полицию и рассказать обо всем этом, зная, что ее могут обвинить в двойном убийстве. Подозреваемая А. ответила:

— Я знала, что в смерти Наоко могут обвинить меня, но я ее не убивала и потому не сомневалась, что мне нечего бояться. Я была уверена, что рано или поздно правда всплывет на поверхность… Но когда я узнала о гибели господина Токороды и о том, что эти два дела взаимосвязаны, я испугалась. Мне показалось, что кто-то хочет меня подставить. Ведь на самом деле я была знакома с обеими жертвами. Стоило полиции выяснить обстоятельства этого знакомства, как мне сразу предъявили бы обвинение. И тут уж мне пришлось бы до посинения объяснять всем, что я невиновна и не убивала этих людей, хотя они действительно причинили мне много зла. Сначала я не собиралась признаваться в том, что виделась с господином Токородой, потому что, кроме меня, никто не мог об этом знать. Но потом, когда поползли слухи о том, что эти двое стали жертвами серийного убийцы, я не выдержала. Вдруг какой-нибудь официант в той кофейне видел, как я разговаривала с ними, и запомнил меня? Какие тогда аргументы я смогу представить в свою защиту? В конечном счете оба убийства наверняка повесили бы на меня. Вот поэтому я решила прийти сама и обо всем вам рассказать. Я пришла, потому что я никого не убивала. Я ни в чем не виновата.

Подозреваемая А. жила одна, и у нее не было алиби на время обоих убийств — она утверждала, что в тот и другой вечер сидела дома. С другой стороны, никто из свидетелей не видел ее поблизости от мест преступлений и следов краски на подошвах ее обуви (которые она тут же с готовностью продемонстрировала следователям) обнаружить не удалось. Имевшихся улик было явно недостаточно для получения ордера на обыск, так что следователи не могли проверить, есть ли среди ее вещей ярко-синий жилет или куртка. Впрочем, никто из знакомых подозреваемой А. не помнил, чтобы она когда-либо носила что-нибудь подобное (а подростки вряд ли могли не заметить или забыть такую классную вещь). Подозреваемая А. в последнее время не выезжала в Северную Америку, и никто из друзей не дарил ей и не давал поносить одежду серии «синий миллениум». В общем, никаких серьезных доказательств причастности девушки к этим убийствам не было — все ограничивалось смутными подозрениями.

Собранные криминалистами и судмедэкспертами данные тоже не особо продвинули расследование. Наоко Имаи была задушена не голыми руками. Убийца затянул на ее шее капроновую веревку, накинув петлю сзади: следы от веревки отчетливо отпечатались на шее жертвы. Кроме того, на правом плече убитой нашли небольшой кровоподтек, — видимо, нападавший схватил девушку за руку, повалил на землю и удерживал ее, прижав коленом к полу. Если Наоко Имаи застали врасплох, даже у ее ровесницы в принципе могло хватить силы, чтобы совершить такое убийство. Наоко постоянно сидела на диете и отличалась довольно хрупким телосложением, в то время как подозреваемая А. была высокого роста и играла в волейбольной команде, а значит, по ее собственному признанию, могла бы запросто расправиться с соперницей. В общем-то, это было под силу, пожалуй, любому взрослому человеку, а мужчине это и вовсе не составило бы никакого труда. Тот факт, что убить таким способом могла бы и девушка или женщина, еще ничего не доказывал.