Не говори ни слова - Сандра Браун Страница 7

– Ты даже не представляешь, Лори, кого я только что видела!

– В чем дело, Бриджит? Разве ты не видишь, что у меня урок?

– Я вижу, но… Ты не понимаешь!.. – Учительница, которая ворвалась в классную комнату, где Лори вела занятия с семилетками, буквально задыхалась от возбуждения, и ее речь звучала сбивчиво и невнятно. – Только подумай, кто к нам… И он ищет тебя! Это точно он, я уверена! Я видела его по телику, наверное, миллион раз, и узна́ю где угодно. Но ты только представь: я иду, а он стоит! В нашем коридоре! И он спросил, где ты!! Назвал твои имя и фамилию, представляешь?!!

– Так, Бриджит, успокойся, пожалуйста. Ты напугаешь детей, они могут подумать, что где-нибудь пожар. – О том, кто мог повергнуть Бриджит в подобное состояние, Лори спрашивать не стала. Она уже поняла, в чем дело, и меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то заподозрил, будто и ее сердце забилось чаще при мысли о том, что Дрейк Ривингтон находится поблизости и что она снова увидит его, так сказать, во плоти. К счастью, ей удалось сохранить внешнее спокойствие – со стороны Лори выглядела спокойной, собранной и… совершенно равнодушной к тому из ряда вон выходящему факту, что по школьным коридорам бродит живая телезвезда.

С того дня, когда она побывала на студии, прошло уже больше недели. Как Лори и предполагала, сразу после поездки Марта Норвуд вызвала ее к себе.

– Итак, Лори, вы до чего-нибудь договорились? – спросила она, как только молодая преподавательница вошла в ее кабинет.

– Знаете, Марта, – проговорила Лори, тщательно подбирая слова, – у меня сложилось впечатление, что мистер Ривингтон ожидал чего-то другого. Я, во всяком случае, ему не подошла. Он, однако, вполне согласился со мной, когда я сказала, что с Дженнифер необходимо заниматься индивидуально, и чем больше – тем лучше.

– Очень жаль, Лори, очень! – Марта Норвуд покачала головой. – Нет, я действительно разочарована… Я была абсолютно уверена, что вы с мистером Ривингтоном поладите и что в самое ближайшее время вы с Дженнифер отправитесь в Нью-Мексико. Правда, мне было бы жаль терять вас как ценного работника, но интересы девочки… – И она снова покачала головой, а Лори улыбнулась.

– Я думаю, теперь вы можете спать спокойно: в ближайшее время я никуда от вас не денусь. Впрочем, мистер Ривингтон наверняка позвонит и попросит подобрать другую кандидатуру, так что вам, пожалуй, стоит подготовиться заранее.

Никаких подробностей своей встречи с Дрейком Лори пересказывать не стала, а Норвуд не настаивала – возможно, она почувствовала, что переговоры с телезвездой прошли не слишком гладко.

Всю последующую неделю Лори старалась выбросить Дрейка Ривингтона из головы, но не слишком преуспела. После того как она на протяжении нескольких дней тесно общалась с Дженнифер, ей было трудно перестать навещать девочку при каждом удобном случае, да и сама малышка на удивление быстро к ней привязалась. Правда, дочь Дрейка занималась в группе детей, которые были намного младше семилеток, с которыми обычно работала Лори, поэтому во время занятий они почти не виделись. Это, однако, не мешало Лори приходить к девочке в дортуар после того, как занятия заканчивались.

И это было вполне объяснимо. Дженнифер оказалась очень милым, прекрасно воспитанным и аккуратным ребенком. Вела она себя безупречно, так что Лори порой казалось – было бы неплохо, если бы девочка иногда позволяла себе пошалить, покапризничать, как это свойственно большинству детей ее возраста. Впрочем, при взгляде на ангельское личико и на светлые, вьющиеся волосы Дженнифер трудно было представить себе, что этот ребенок способен на какой-то серьезный проступок. Глаза у девочки были зелеными, как у отца, а ресницы – длинными и темными. Сложена она была пропорционально, даже изящно, а ее движения казались грациозными и плавными, что отличало Дженнифер от большинства глухих. Одежда девочки тоже всегда была в полном порядке – Лори ни разу не видела, чтобы она испачкалась или порвала платье. Да и воспитательница младшей группы говорила ей, что за все время пребывания в пансионе девочка не сделала ничего, что выходило бы за рамки правил внутреннего распорядка и могло рассердить учителей. Она даже ни разу не поссорилась со своими соседками по комнате; впрочем, держалась Дженнифер достаточно замкнуто и с другими детьми почти не общалась. Ни одной подруги у нее не было, хотя она и провела в пансионе без малого год.

Иными словами, дочь Дрейка была во всех отношениях очаровательным ребенком, и Лори – хоть она и гордилась своей объективностью – не могла не признать, что Дженнифер ей очень нравится. Когда же Лори как следует познакомилась с девочкой и сумела оценить ее живой ум и незаурядные способности, ей ужасно захотелось позаниматься с ней индивидуально и постараться научить всему, что знает и умеет любой нормальный ребенок. Лори тем не менее было ясно: чтобы сделать процесс обучения по-настоящему эффективным, девочку необходимо как можно скорее забрать из пансиона с его строгим распорядком и жесткими правилами и поместить в уютную домашнюю обстановку, где Дженнифер будет чувствовать себя свободно и непринужденно. А раскрепостившись, она начнет общаться, точнее – учиться общаться, и не только с отцом, но и с другими людьми.

Но всякий раз, когда Лори пыталась представить, как она учит Дженнифер, она вспоминала о Дрейке, и ее мечты тотчас рассыпались в прах. Нет, она никогда не сможет работать у такого человека, не говоря уже о том, чтобы жить в его доме. И не имело никакого значения, что Дрейк будет в это время в Нью-Йорке, на расстоянии почти тысячи миль от Нью-Мексико. Во-первых, он оскорбил ее как женщину и как специалиста. Во-вторых, Дрейк сам не хотел, чтобы Лори учила его дочь. Ну, и наконец… наконец…

Лори совершенно искренне не понимала, что с ней творится. Раньше она никогда не смотрела «Голос сердца»; больше того, она высмеяла бы любого, кто признался бы в том, что ему нравится эта глупая, примитивная, плоская драма. Но в последние дни ее словно магнитом тянуло в учительскую, где стоял телевизор, и почему-то именно в то время, когда по нему показывали очередную серию сверхпопулярной «мыльной оперы». Каждый раз, когда на двенадцатидюймовом экране появлялось лицо Дрейка, Лори чувствовала, как внутри все переворачивается, сердце начинает биться чаще обычного, а ладони становятся влажными. Кроме того, ее охватывала какая-то странная истома: руки и ноги отказывались повиноваться, делать ничего не хотелось, но это почему-то не было неприятно. Свернувшись калачиком на диване перед телевизором, Лори погружалась в воспоминания о том, как Дрейк склонился над ней, как уткнулся лицом в ее волосы, и она почувствовала запах его одеколона, от которого у нее до сих пор немного кружилась голова. Будь на месте Дрейка любой другой мужчина, она сумела бы показать ему, что не приемлет никакой фамильярности, но во время их разговора на студии она этого не сделала. Почему-то он казался ей человеком, с которым она давно и хорошо знакома, и это было непонятно и странно. Лори разговаривала с Дрейком не дольше пятнадцати минут, но ей представлялось, что она прекрасно знает его привычки, склонности, особенности характера.