Камера абсурда - Евгений Сухов Страница 7

– Передумал «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами»? – переспросил я. – Хм, прямо как в следственном протоколе.

– Да, именно так он и сказал, – подтвердил Пиктиримов.

– И что это за обстоятельства? – спросил я.

– Вот этого я не знаю.

– Может, он поссорился с Алениной? – предположила Ирина. – В смысле крепко поссорился.

Альберт Андреевич посмотрел на нее и развел руками:

– Не могу знать.

– Придется задать этот вопрос самой Алениной, – сказал я. – Гадать не стоит, все равно ничего не выгадаем. А скажите, Альберт Андреевич, – я всем корпусом повернулся к режиссеру, – ведь ваш разговор с Лисянским происходил на повышенных тонах? Вы явно ругались?

– Да, было такое… Когда Марк сказал, что своего решения не изменит, – ответил Пиктиримов. – А что мне оставалось делать? Я был весь на нервах. Сами понимаете, какой это был для меня сюрприз.

– И чем все закончилось? – спросил я.

– Мы разругались в пух и прах, – пожал плечами режиссер. – И ушли из ресторана, очень недовольные друг другом. Я даже не представлял, как нам вновь налаживать отношения.

– Когда вы уходили, вы точно видели, что Лисянского никто не поджидал? – задал я новый вопрос.

– Я и не смотрел в его сторону, – признался Альберт Андреевич. – Мы расплатились каждый сам за себя и ушли. Я даже не знаю, ждала ли его машина или он пошел пешком.

– А вы? – поинтересовался я.

– А я стал ловить мотор, – сказал режиссер.

Я немного помолчал, а потом, глядя мимо Пиктиримова, произнес:

– Альберт Андреевич, на допросе вас спрашивали, грозил ли Марк Лисянский вам тем, что заберет деньги из проекта?

Вопрос был, как говорится, на засыпку. Если сейчас режиссер ответит, что такого вопроса ему не задавали, то наверняка соврет, поскольку не задать такого вопроса после того, как стало известно, что Лисянский и Пиктиримов разругались в ресторане, следователь не мог. Не мог он не задать такого вопроса еще и по причине того, что Альберт Андреевич становился главным подозреваемым. Если же Пиктиримов скажет, что Лисянский и не думал забирать обратно деньги и их разговор шел только относительно замены Алениной на другую актрису, то это тоже, скорее всего, будет неправдой, поскольку в случае несогласия Пиктиримова заменить Аленину другой актрисой единственным рычагом воздействия на режиссера будет угроза изъятия денег из проекта. Да-а, не хотел бы я сейчас оказаться на месте отца Ирки.

– Ну, это уже не так просто сделать, – после некоторой паузы уклончиво отреагировал Альберт Андреевич.

– Но все-таки возможно? – продолжал я настаивать на ответе.

Ирина тоже как-то напряглась, понимая, что сейчас наступил наиболее важный из всего нашего с ее отцом разговора момент.

– Ну да, такое возможно… – убито произнес Пиктиримов.

– И вам задавался такой вопрос?

– А почему я, собственно, должен вам все выкладывать? – вдруг взъерепенился Альберт Андреевич.

– Потому что он твой друг, – живо вмешалась в разговор Ирина. – И он хочет тебе помочь.

– Да не нужно мне ничьей помощи, – заявил Альберт Андреевич и зло посмотрел на меня. – Я сам во всем разберусь. Марка я не убивал, и на суде меня оправдают. Я даже не сомневаюсь в этом.

– Тогда я советую вам, Альберт Андреевич, нанять очень хорошего адвоката, – сказал я и сделал вид, что не собираюсь больше продолжать разговор. – Поначалу я тоже думал, что тюрьма вам не грозит. Теперь я начинаю в этом сомневаться…

– Отец, если тебя арестуют и предъявят обвинение в убийстве, никакого фильма уже не будет, – снова встряла в разговор Ирина. – Ты что, этого добиваешься?

– Мне, похоже, уже ничто не сможет помочь, – ответил Альберт Андреевич. – Возможно, это мой конец. Конец всему.

– Ты знаешь, – она сурово посмотрела ему прямо в глаза, – мать правильно сделала, что ушла от тебя.

– Это почему же? – Пиктиримов готов уже был впасть в отчаяние.

– Потому что ты сдаешься раньше времени, до того, как началась схватка, – выпалила она. – Потому что ты безвольный и слабый…

– Я не слабый, – попытался возразить Альберт Андреевич, но Ирина отмахнулась от него.

– Не слабые до последнего момента борются и сопротивляются обстоятельствам, – жестко произнесла она. – А не поднимают лапки уже тогда, когда еще можно сопротивляться.

Черт побери, как она была прекрасна в этом своем невольном негодовании! Правда, меня всегда немного настораживали в ней эта ее пресловутая твердость характера и упертость в достижении поставленной цели, но в данный момент она была абсолютно права. Понимал это и Пиктиримов.

– Хорошо, что ты от меня хочешь? – произнес Альберт Андреевич, глядя на дочь.

– Я хочу, чтобы ты помог сам себе, – просто ответила Ирина. – С нашей помощью.

Она посмотрела на меня. Вслед за ней обратил на меня свой взор и Пиктиримов.

– Ты ему веришь? – спросил Ирину режиссер.

– Конечно, – не раздумывая, ответила Ирина.

После этих слов у меня где-то в центре груди стало растекаться благостное тепло. И что-то похожее на гордость. За себя. Что я могу вызывать доверие у таких красивых девушек, каковой является Ирина. Вернее, у конкретной девушки, дочери режиссера по имени Ирина…

– Да, следователь задавал мне такой вопрос, – выдавил из себя Альберт Андреевич.

– И что вы ему ответили? – быстро спросил я.

– Что вопрос об изъятии денег из проекта не стоял, – ответил Пиктиримов. – И разногласия у нас возникли лишь по поводу изменения сценария.

– А как было на самом деле? – посмотрел я в упор на режиссера.

Альберт Андреевич выдержал мой взгляд и перевел глаза на дочь. Ирина кивнула, и Пиктиримов, выдохнув, ответил:

– А на самом деле он сказал, что если я не заменю Аленину, то никакого фильма вообще не будет, поскольку он откажется его финансировать и заберет деньги из проекта. Все!

Наступило молчание. Ирина нахмурилась и старалась не смотреть на отца. Пиктиримов закурил и посмотрел на часы.

– До окончания перерыва осталось пять минут, – негромко произнес он. – Мне нужно быть на площадке.

– Мы успеем, – заверил я режиссера. – Сегодня вам еще много осталось снимать?

– Два ключевых эпизода, – ответил Альберт Андреевич.

– А потом вы поговорите с Алениной, чтобы она выделила для нас минут пятнадцать? – спросил я.

– Поговорю, – сказал Пиктиримов.

– Что ж, подведем итоги, – после небольшой паузы проговорил я. – Итак, вы пригласили для разговора вашего продюсера Лисянского, чтобы постараться убедить его не снимать Аленину с главной роли, потому как весь процесс съемок, режиссерский сценарий и вообще ваше видение фильма – все уже было выстроено под нее. Так?