Золотые уколы смерти - Ольга Экстер Страница 7

Правда, когда Роксана открывала холодильник, оттуда шли совсем другие, более аппетитные запахи — съестным дефицитом папаша снабжал семейство аккуратно, надо отдать ему должное.

Мать после работы принималась за хозяйственные хлопоты с жаром и тщательностью кавказской женщины, и это продолжалось вплоть до прихода главы семейства. Ну а там…

В общем, детство Роксаны мало отличалось от детства большинства тогдашних советских детей. В основном она была предоставлена сама себе день-деньской. После школы слонялась с подружками по двору, придумывая нехитрые девчоночьи развлечения. К вечеру приходила домой, делала уроки, потом мать разрешала посмотреть телевизор.

В пятом классе к ним пришла новая учительница литературы, в которую вскоре влюбились почти все девчонки и мальчишки.

Они слушали негромкие, увлекательные рассказы этой хрупкой молодой женщины раскрыв рот и под воздействием какой-то необъяснимой магии истинного педагогического таланта начали читать книжки, истории из которых слышали на уроках. Вместо скучных дворовых тусовок ребята окунулись в мир романтических приключений, храбрых рыцарей и прекрасных дам.

Роксана стала требовать у отца, чтобы тот приносил домой не только сервелат и сгущенку, но и дефицитные тогда не меньше, чем продукты, книги.

Удивленный донельзя папаша пожал плечами, услышав в первый раз просьбу девочки, но — напрягся, пошевелил ниточками многочисленных торговых «блатов», и специально купленный книжный шкаф начал заполняться разными изданиями.

В двенадцать лет Роксана два раза подряд прочитала «Три мушкетера» Дюма и заболела этим романом. Атос и д'Артаньян снились ей по ночам, и она просыпалась утром радостная и с удовольствием бежала в школу, с нетерпением ожидая урока литературы.

Когда же ей снились злобные и коварные кардинал с миледи, она вставала вялая, недовольная и заявляла матери, что плохо себя чувствует и в школу не пойдет.

— Мам, я заболела, вызови врача.

— Рокса, девочка, ну сколько можно! Мне же на работу надо, а я с тобой должна сидеть, да? У тебя же и температуры-то нет, опять до полуночи книжки свои читала — от них и с ума сойдешь!

— Перестань, мам, никуда я не пойду все равно, а без справки Лидия Ивановна тебе же и выговаривать будет.

— Ну что мне с тобой делать, Боже мой! Был бы папаша нормальный — выпорол бы тебя, что ли, да и книжки эти перестал тебе таскать. Тоже баловство нашли, и денег сколько на эту отраву уходит. Мало, что ли, в школе читаешь, еще и дома голову себе забиваешь, лучше бы мне по хозяйству помогала!

— Ты сама, мамочка, в жизни ни одной книжки не прочитала и мне того желаешь?

— Бесстыжая! Да если б я захотела, давно бы сожгла всю эту макулатуру!

— Только попробуй, я из дома убегу тогда.

— Куда? Кому ты нужна? Вставай с кровати и марш в школу!

На этот раз Роксана решила не доводить ставшие уже традиционными споры с матерью до точки кипения. Умылась, оделась, выпила чаю с бутербродом, взяла портфель для отвода глаз и отправилась на улицу.

Брела девочка по своему микрорайону совершенно бесцельно, так как в школу она, конечно же, не собиралась. Подумаешь, ну возникнет классная руководительница в очередной раз, покричит да успокоится. Что они сделают четырнадцатилетней семикласснице? Выпорют, в угол поставят, сладкого лишат?

Весеннее утро звенело трамваями, капелью, радовало синевой бездонного мартовского неба. Воздух был пронзительно чист и свеж. Даже грязь и ручьи под ногами не портили особого весеннего настроения молодой девицы с душой романтика.

Ее путь лежал мимо районного Дворца пионеров. Роксана рассеянно пробежала глазами по развешанным плакатам и объявлениям на стендах, и вдруг… Ее что-то будто дернуло внутри — она увидела картинку, на которой с рапирами друг против друга стояли два человека в масках. Текст под картинкой сообщал о наборе в юношескую школу фехтования. Все условия Роксане подходили, и она тут же решила, что это судьба.

Девушка вошла в гулкий вестибюль Дворца пионеров и спросила у скучающей бабульки-лифтерши, где тут записывают в секцию фехтования.

Бабулька посоветовала ей справиться у директора, поскольку сама была не в курсе.

Дородная женщина со строгим лицом школьной директрисы сидела за массивным столом в своем кабинете и явно скучала не меньше вахтерши. Увидев Роксану, она поджала губы, подняла брови и ледяным тоном осведомилась:

— Тебе что, девочка, надо?

— Я… мне…

Роксана ужасно смутилась и чуть было не выбежала из кабинета, но принятое решение погасило паническое настроение подростка. Она решительно заявила:

— Мне надо записаться в секцию фехтования.

Если бы директрисе сказали, что ее приглашают на обед в Белый дом, она и то удивилась бы гораздо меньше. Дама аж встала и вышла из-за стола:

— Не понимаю, ты… Тебе сколько лет?

— Четырнадцать.

— В каком классе учишься, в какой школе?

— Восьмой «Б», сто тридцать пятая школа.

Тут директрису осенила простейшая мысль:

— Так почему ты… как тебя зовут?

— Роксана.

— …почему ты не на уроках, а ходишь тут?

Девушка снова было смутилась, но потом ответила с вызовом:

— А у меня справка, я болею!

— Да врешь, поди! Чего же тогда не в постели, а по улицам ходишь?

— Мне очень надо записаться в секцию фехтования.

Директриса озадаченно смотрела в карие, по-восточному слегка удлиненные глаза девушки, машинально вертела в руках карандаш и решительно отказывалась что-либо понимать.

— Так для чего тебе это?

— Я хочу научиться фехтовать на рапирах, как мушкетеры на шпагах!

Тут надменно-озадаченное выражение лица дородной директрисы сменилось неподдельно веселым, и она даже хохотнула:

— Да ты же девочка! Куда ж ты лезешь, это ж для мальчишек, иди вон в гимнастическую секцию, ну или там вышивание…

Роксана упрямо тряхнула копной черных волос:

— Нет, я хочу только на фехтование.

— А родители что говорят?

— Это не их дело. Я уже взрослая… почти…

— Вот именно: почти! Они тебя кормят, одевают, обувают, а ты тут такие фортели выкидываешь. В общем, сегодня в шесть вечера тут в пятнадцатой комнате будет Виктор Сергеевич, тренер этой секции. Приходи с матерью или отцом, с ним поговорите и тогда решайте. А сейчас иди, у меня дел полно.

Закрыв за Роксаной дверь, директриса вздохнула, покрутила пальцем у виска и вернулась за свой массивный стол заканчивать партию сама с собой в крестики-нолики.

Когда Роксана вернулась к обеду домой, сделав вид, что из школы (для пользы дела, чтобы мама не раздражалась раньше времени), мама Ашур уже пришла с работы, чтобы разогреть и подать обед дочери. Это было ее незыблемой традицией и привычкой.